неровным бешеным стуком, дыхание никак не хотело приходить в норму.
Я с недоумением посмотрела на все еще находящуюуся в моих руках папку, уронила ее на пол. Вздрогнула от резкого стука, приходя в себя.
Провела пальцами по лицу, волосам, пытаясь на автомате привести себя в порядок. Губы обожгло болью.
Искусал, сволочь. Тело отозвалось тянущей болью. В тех местах, где держал, как железными прутами сжимал, и, неожиданно, в тех местах, куда, может, хотел, но не добрался.
И это был неприятный сюрприз. Как и, собственно, самовольное поведение моего тела, которому отчего-то понравилось то, что с ним сделали. Предательство какое!
Я рассмеялась. Ну надо же! Отделяю себя от своего организма! Вот так и наступает шизофрения…
Я смеялась и смеялась, пока смех не перешел в слезы, невозможно удивившие меня.
Я остановилась, с недоумением стерла со щек влагу, посмотрела на пальцы.
– Тань, ну сколько тебя ждать! – Юрка ввалился бесцеремонно, громко отчитывая меня за задержку.
Я перевела взгляд на него и опять засмеялась. Так и сидела, смеясь, а по щекам текли слезы.
Юрка, не на шутку перепугавшись, запрыгал вокруг меня, как кузнечик, попеременно предлагая то таблеточку, то водичку, то врача, то домой, то полежать, то подышать, то выпить.
Наконец, я угомонилась. И то только тогда, когда он просто уселся на стул и, усадив меня на колени, обнял и прижал к себе.
– Тань, ну что ты, – тихо шептал он, шевеля теплым дыханием пряди волос у виска, – ну что за истерика? Напугала меня… Давай, знаешь, хрен с ним, институтом… Посиди дома, на больничном. А хочешь, совсем уволься.
– Конечно… На что я жить буду… Квартиру снимать… – Всхлипывая, прогундосила я.
– Ко мне переезжай, давно уже говорю, поживешь, выдохнешь… А потом другую работу найдем…
Ну конечно… Сначала к нему переедь, а потом – раз! – и Таня замужем. И вся семья счастлива, все довольны, больше всех новоиспеченный муж… А потом, глядишь, еще и ребенка родить уговорит. Чтоб прабабушка дождалась праправнука…
Нет уж. Я сама как-нибудь. Да и ему надо бы уже во всем честно признаться, хватит родню за нос водить.
Но это так, во мне позднее воинственное зажигание проснулось. И направилось не на того, на кого следует.
Надо было с таким настроем наглеца этого длиннорукого лупить.
А то, что это такое – два раза папкой по дурной крепкой башке!
Я не стала признаваться Юрику в том, что произошло. А то с него станется пойти разбираться. Побьют еще. Нет, мой друг, конечно, сам не промах, а уж смелости на десятерых хватит, но лучше не провоцировать.
К тому же, не беспомощная я овечка.
Разберусь сама со всякими наглыми студентами, с крепкими руками и нахальными глазами.
Глава 6
Как я и предполагала, старшекурсники не сильно напрягались муками выбора.
Большая часть, особо не мудрствуя, указала одним из любимых
