могут служить богословскими комментариями в том числе на ставший к V–VII вв. традиционным святоотеческий ряд личной истории отдельного человека: πράξις, θεωρία, θέωσις.
Блж. Августин выделяет три ключевых стадии – личного труда (созидательности), локального общения и универсальной полноты, – сопровождающие исторический процесс развития отношений Бога и человека; в его изображении мы видим уже несколько иную интерпретацию троического аспекта истории – интерпретацию восхождения от единичного к универсуму, от личного к кафоличному. Единая модель становится применимой как для личной, так и для всеобщей истории. Представители малоазийского богословия представляют этот же путь истории следующим символическим рядом: тень образа, образ, тайна.
Эти три ступени иначе проявляют себя внутри исторического пути самой Церкви Христовой. Так, свт. Иларион Киевский прилагает ряд «тень образа, образ, тайна» к домостроительной миссии Церкви в мире. Выделение трёх эпох в жизни Церкви (к чему, по крайней мере, косвенно отсылает нас историософская теория «трёх Римов») также отсылает нас к троическому аспекту истории: созидательный труд Древней Церкви, Церкви немногих, как отображение дела Отца; созерцательное и «логосное» торжество и расцвет всех сторон жизни Церкви времени Вселенских Соборов как преимущественное отображение Откровения Сына; наконец, выход за пределы всего своего, преодоление истории в истории через троицеподобное осуществление внутренней полноты заложенных в Церковь смыслов, когда по образу внутритроической жизни «единица… подвигается в двойственность (и) останавливается на троичности»[28], как отображение всезаключающего дела Святого Духа.
В негативном смысле (в смысле постепенной утраты ранее приобретённого) троический аспект также может быть обнаружен в истории.
1.2.4.2. Христологический аспект истории
Осуществление этого троического аспекта истории мы находим, прежде всего, в земной истории Самого Христа, Который, хотя и есть один из трёх Лиц Святой Троицы, но в своём человечестве, т. е. будучи человеком, представляет (как и каждый из нас и даже прежде того) образ и подобие всей Троицы, а значит, Его земная история по преимуществу и, можно сказать, в наиболее чистом виде должна выражать троический аспект истории.
Лишь затем, т. е. учитывая триадологический аспект, мы обратимся к тому, что земная история Христа Спасителя, Его общественного служения оказывается историческим первообразом для собственно истории Церкви, повторяющей её в основных закономерностях в собственных исторически-ипостасных формах.
Наиболее христологическое из Евангелий, Евангелие от Мар-ка, вполне отчётливо представляет закономерную последовательность этой истории:
1. от совершения добрых дел, исцелений страждущего человека, сопровождаемых приобретением немногих учеников (Мк 1:14–8:30),
2. через преподание полноты учения народу, сопровождаемое видимым торжеством (Мк 8:31–11:11),
