моей работы над Белосельским, то ни за что не отправил меня в одиночку к такому должнику.
В этот раз мне требовалось посетить вовсе не князя, не чиновника и, в целом, я даже как-то не очень представлял себе, о ком идет речь. Немец лишь уточнил, что должник «прячется».
– Если быть совсем точным, то в последние месяцы он обнаглел, – добавил в конце нашего разговора Дитер. – Но, думаю, найдешь ты его без труда. Пароход «Кутеец» стоит в порту. Может быть тебе повезет, и ты достанешь билет на сегодняшний рейс. Только не удивляйся стоимости. Попадешь внутрь и все поймешь.
Про название парохода я даже спрашивать не стал. Кто-то придумал это слово и использовал его в надежде, что оно будет завлекать людей. Может, чем страннее, тем лучше?
Для того, чтобы точно не удивиться стоимости билета, я взял с собой тысячу, не моргнув и глазом. То, как я лихо отсчитал от пачки четвертных сорок бумажек, немца удивило.
– С таким желанием тратить тебе придется много работать, – пробормотал он. – А может и не придется.
Мы условились, что часть денег, чтобы я не таскал с собой всю сумму – все-таки, почти годовое жалование простого рабочего, – я оставляю у него в бюро. Бумажки-расписки – чтобы все было по-честному. К слову, свидетельство о долге он мне тоже предоставил.
Клиент не просто намеревался кататься на «Кутейце». Он там обитал. О том, что в действительности находится на пароходе, немец умолчал, решив сделать мне сюрприз. И все же не удержался от замечания:
– Хорошо, что твой синяк сошел. А то могли бы и не пустить!
Затем он сообщил, куда стоит податься, чтобы побыстрее дойти до пристаней и купить билет. Я не стал задерживаться в бюро, потому что понимал, что чем быстрее я займусь этим делом, тем быстрее получится исполнить и мой план.
Поэтому я перекинул через плечо ремень сумки, распрощался с Дитером и вышел. В расписке значилось имя – Филипп Терентьевич Апраксин. И сумма долга в четыреста тысяч с просрочкой на два месяца.
Хотелось присвистнуть еще в кабинете у немца, однако я воздержался. Скрыть довольную улыбку я не смог. Но просьба быть поосторожнее, брошенная вслед, все-таки напрягала.
Поэтому, когда я покинул таверну фон Кляйстера, единственной моей мыслью было не желание получить свою долю с бешеного процента, а то, что может меня ждать на «Кутейце».
Факт, что от меня скрывали подробности, не говорил о недоверии. Скорее намекал на сложность. Но, с другой стороны, я сам рвался получить как можно больше денег и как можно быстрее.
Пришлось поспешить. Спросив дорогу к пристани у шедших мимо людей, я убедился, что Портовый район невероятно велик. И если уж Верхнеклязменская улица располагалась настолько далеко за пределами знакомого мне города, то что уж говорить про порт!
Я пожалел, что нет карты, с которой можно было бы сориентироваться на улицах. Но в конечном счете решил, что таскать с собой целую книгу, какие были раньше, до появления навигаторов, не очень удобно.
И
