тебя не поразит молнией.
– Но? Есть же какое-то «но»?
– Нет. Разве что зеркала могут отражать твой истинный облик. Но не все. Только какие-то особенные… прабабка была скупа в подробностях. Что есть зеркала на крови и золоте, я знаю. А где они есть и как их распознать – уже не представляю.
– Прабабка?
– Да, Мия. Моя прабабка, твоя прапра, была перевертышем, как и ты. Она легко принимала любой облик. Правда, никто об этом не знал, иначе ее сожгли бы, как ведьму.
Мия и не сомневалась.
– И меня…
– И тебя тоже. Поэтому молчи, дочка. Молчи обо всем.
– Но я же… Оно само…
– Ты просто не можешь пока держать это под контролем. Впервые проявившийся дар ошеломляет, это так. А у тебя он открылся, потому что ты стала девушкой. Обычно так оно и проявлялось.
– А потом…
– Зависело от родных.
Мия поняла и промолчала.
– В нашем случае я предлагаю оставить это нашим секретом. И приглядеться к младшеньким.
– Энцо?
– Нет. Мальчики перевертышами не бывают почему-то. В нашем роду только девочки.
– Постоянно? Или…
– Прабабка говорила, что раньше было постоянно. А потом все реже и реже… да и скрываться приходилось, и кровь разбавляли… не знаю точно. Я думала, это прошло навсегда.
– А сказала, что я похожа на прабабку? Тогда… в Феретти? – вспомнила Мия.
– Похожа. Она тоже была красивой. И очень властной. И ты распоряжалась в Феретти, как она.
Мия кивнула. Она поняла.
– Ты ее знала?
– Не слишком хорошо. Видела пару раз… Она фыркнула – пустышка. Но рассказала мне, чего можно ждать. Мало ли – проявится. Вот и случилось… старая зараза как чуяла, – сморщила нос Фьора.
– И чего можно ждать?
– Ничего особенного. Пока ты маленькая, ты можешь менять цвет волос, черты лица, но и только. Ненадолго. Потом сможешь менять и тело. Даже на мужское.
– Даже так?
– Да. И надолго. Прабабка могла до суток находиться в чужом облике. Потом просто падала от изнеможения, но – сутки.
Мия хмыкнула.
– Знаю, что у тебя сейчас на уме. К примеру, в облике Энцо взять конфеты из буфета…
– Мама! Я уже не ребенок!
Фьора пожала плечами.
– Докажи мне это.
– Как?
– Я скажу всем, что у тебя очень болезненные дни.
– Да, мама.
– А вечером приду. И ты будешь учиться работать с этим. Будешь учиться себя контролировать.
– Да, мама. А откуда это в нашем роду?
Фьора пожала плечами.
– Я не знаю, дочка. Я знаю, что ЭТО – было. Прабабка говорила. А вот откуда… она думала, что ее дар навсегда исчез. Поэтому и не рассказывала ничего.
– Совсем-совсем?
– Упоминала Энурию. И все.
– А
