с каким-нибудь серьезным обезболивающим, я хочу, чтобы ты знала, что я правда ценю тот факт, что ты осталась. Я проснулся немного раньше, когда ты спала и… ну, я просто рад, что проснулся здесь не один. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Ты хороший человек, Дорогая Холлин. Спасибо тебе.
Эти слова и новоиспеченное прозвище произвели на нее бо́льший эффект, чем она ожидала, и ей пришлось отвести взгляд. Она отступила на несколько шагов и скрестила руки на груди.
– Это было несложно.
Он на мгновение замолчал, изучая ее, а затем быстро кивнул.
– Я собираюсь позвонить своей сестре и сообщить ей, что произошло. Она приедет сюда, поругается из-за чего-нибудь с врачами, а потом отвезет меня домой, как только они будут готовы меня выписать. Почему бы тебе не пойти домой и не отдохнуть немного? Я знаю, что это была долгая ночь. Ты официально освобождена от обязанностей доброй самаритянки.
Она поджала губы и посмотрела на дверь.
– Ты уверен, что тебя отвезут домой?
Он слегка улыбнулся.
– Да, здесь я прикрыт.
Холлин больше всего на свете хотела выбраться из этого места, сбежать назад в безопасность своего дома, но другая маленькая частичка ее души не хотела покидать Джаспера.
– Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?
– Много-много таблеток, – сказал он с серьезным кивком. – Как и всем.
Она тихо рассмеялась и подошла, чтобы забрать свои вещи.
– Ясно. Я скажу медсестре, чтобы она заглянула еще раз. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше.
– Спасибо, Холлин.
Он наблюдал за ней слишком пристально. Она чувствовала, как усиливаются тики. Захотелось спрятать лицо, спрятать постукивающие пальцы. Скрыть. Скрыть. Скрыть.
Но вместо этого она выдавила из себя следующие слова.
– И, – она глубоко вздохнула, – скоро увидимся. В кофе-баре.
Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что она сказала, но затем его губы растянулись в улыбке.
– Правда?
– Мое лицо будет делать, – она указала на свой дергающийся нос, – это. И мне будет неловко, потому что я не умею вести светскую беседу.
Он выглядел довольным, как Панч[37].
– Я на сто процентов гожусь для неловкой светской беседы.
– И ты никогда, никогда больше не будешь использовать меня в своих выступлениях.
– Клянусь.
При этих словах она наконец почувствовала, что полностью улыбается.
– Круто. Увидимся, Дорогуша Джаспер.
– Позже, Дорогая Холлин.
Она выскользнула из палаты, прежде чем успела покраснеть с головы до ног, сказала медсестре, чтобы та принесла Джасперу лекарства, и направилась к выходу. Измученная, но впервые за долгое время полная надежд.
Глава восьмая
Через две недели после операции Джаспер
Панч – персонаж английского народного театра кукол, шут.
