с выходами в обе стороны. По низкому тоннелю из студии бежала, сутулясь, санитарка с метлой, за ней следовала другая, толкавшая носилки. Первая санитарка смела в сторону металлические обломки, другая протянула Риме белую ночную рубашку и помогла ей одеться. Санитарки непрерывно смеялись и возбужденно болтали.
– Бедный Бровастик стоит как громом пораженный.
– Он нашел себе подружку, но теперь ему нужно вымыться.
– Ты можешь встать, дорогая? Ложись на каталку, мы потихоньку доставим вас обоих в славную тихую палату.
– Профессор зол на тебя, Бровастик. Говорит, что ты саботируешь проект экспансии.
Они повезли Риму по коридору в палату; Ланарк шел следом. Штора была поднята. В темно-зеленом небе виднелись две звезды и кроваво-красные перистые облака. Санитарки принесли полотенца и тазы и вымыли Риму прямо в кровати. Ланарк взял свой домашний халат и вымылся в туалете при палате. Вернувшись, он увидел, что санитарки расставляют вокруг кровати ширмы.
– Пожалуйста, оставьте просвет, чтобы мы видели окно.
Они выполнили его просьбу; одна санитарка погладила его по щеке, а другая сказала:
– Желаю приятно провести время, Бровастик!
Обе, прижав палец к губам, преувеличенно осторожно, на цыпочках удалились. Ланарк подошел к постели. Рима казалась спящей. Он осторожно скользнул под одеяло, устроился рядом с ней и тоже заснул.
Ланарку почудилось, будто кто-то светит факелом ему в глаза. Он поднял веки. В палате царила темнота, но небо за аркой было утыкано звездами. Взошла полная почти луна, и ее бледный, но ясный свет заливал кровать и Риму, которая, опершись на локоть, с серьезной полуулыбкой наблюдала за Ланарком и покусывала кончик серебристо-золотой пряди.
– Неужели помочь мне мог только ты, Ланарк? А не кто-нибудь особенный? Великий и прекрасный?
– Много тебе попадалось особенных людей?
– Одни обманщики. Но меня посещали фантастические сны.
– Я не представляю себе никого прекрасней тебя.
– Берегись, это придает мне силы. Может, я не встречу человека лучше тебя, но всегда смогу такого вообразить.
– А это как раз придает силы мне.
– Помолчи.
Они не заснули, пока он поочередно не исследовал все чудесные впадинки ее тела.
Глава 11. Пища и оракул
Они пролежали в постели три дня, потому что Рима была слаба, а Ланарку нравилось быть рядом с ней. В окне виднелись голубые небеса; вдали то ли летали птицы, то ли менялись перед бурей облака, попеременно темнея и вспыхивая на солнце. Ланарк читал «Священную войну» и смотрел на Риму, которая по большей части спала. Он бывал прежде рядом с красавицами, но никогда не надеялся их коснуться; ответные касания и ласки были так великолепны, что он чувствовал, как его внутренности обращаются в золото. А поскольку Рима, восхищая его, также и восхищалась им, то восхищение множилось, отражаясь, и сияло вокруг, как ореол. Ее красивое светлое тело даже в поту светилось изнутри, словно в нем нежно дышало серебро, когда-то заключавшее его в себе.
