я, – просто перья похожи.
– У-у-у… – Она вдруг уткнулась лицом в ладони и тихонько завыла.
По-настоящему! Как какой-то лесной зверь.
– Вы что? – Я жутко растерялся. Испугался, что она сейчас рыдать начнёт. Или ещё что похуже… Вот вечно мне везёт!
Директор, которая менеджер, или наоборот, отчаянно замотала головой.
– Уйди! – Голос её звучал совсем глухо. – Просто уйди, пожалуйста.
Наверное, и правда рыдает. Некоторые так умеют – чтобы почти звуков не издавать.
Я стоял как истукан и не знал, что делать. Правда уйти и оставить её такую? Или остаться и смотреть, как она плечами вздрагивает? Как будто это я во всём виноват!
«Ну нет! Супергерой я или кто?»
Я подошёл и легонько тронул её за плечо.
– Не плачьте! – сказал я. – Всё пройдёт. И это тоже.
Она подняла на меня измученное лицо. Ну вот! Глаза мокрые. И нос красный. Довёл человека.
– Я не плачу, – хрипло сказала она. – У меня аллергия.
– Ой, понимаю. – Я сочувственно кивнул. – У меня тоже эта штука бывает. На шоколад. А у бабушки моей на пыльцу. Так она всю весну, вот прямо как вы, рыдает.
Она шмыгнула носом. Раз, второй. Потом достала платок и шумно высморкалась.
– У меня на вас аллергия, – заложенным голосом объявила она. – На вас всех!
И вдруг зачем-то на меня уставилась.
– У бабушки, говоришь? – Голос её по-прежнему звучал глухо, но вот глаза прыгали по мне очень даже заинтересованно. – Ты с ней, что ли, живёшь?
Я, помедлив, кивнул.
– Значит, сирота, – с недовольным видом заключила она. – Ну и какой в этом смысл?
– Я как-то не… – У меня даже дыхание занялось.
«Сирота? Никакой я не сирота! С чего это она взяла?»
– Ты в курсе, что такое уже не прокатывает? – продолжала директор-и-менеджер-в-одном-флаконе. – Вот сам подумай, сколько их до тебя было. Гарри Поттер – раз. Оливер Твист – два. Питер Пэн ещё. Да тот же Маугли!
«При чём здесь Маугли? – думал я. – Мне уже роль, что ли, подыскивают?»
– Нет! Сиротство – это однозначно мимо! – Она смяла моё воображаемое сиротство в воображаемый комок и швырнула в воображаемую корзину. – Отработанный материал.
Я стоял и, как совёныш, хлопал глазами. Ничего не мог сказать – так сильно разволновался. У меня будет своя роль? Своя собственная! И даже если Маугли – пусть! Надо только загореть как следует.
– И потом… – не унималась директор театра.
Я уже понял по тону, что это она. Слишком деловая для обычного менеджера.
– И вообще! – заключила директор. – Ты себя в зеркале видел?
Таким голосом… У меня сразу щёки задрожали. Сейчас она скажет, что для Маугли я несколько крупнее, чем следует. Прямо, конечно, не станет говорить, что я толстый. Знаю я этих взрослых.
– Нет, ты, конечно, славный, – словно извиняясь, торопливо добавила она. – Очень симпатичный
