с мамой, которая очень меня любила … В пёстром, животрепещущем сне, сляпанном из акустических колебаний и вогнутых эскизов, моё естество раскололось на две половинки. Ими, невидимками, я пребывал в жуткой глиптотеке, где меня иссёк Касиус, и параллельно с этим, метался по чудесным паркам с античными деревьями и залам, что познали красоту колонн и петроглифов. Как в мертвенном застое, так и путешествии по неведомым закоулкам, я обнаруживал рядом присутствие той колдуньи, ставшей мне проводником через Мир Теней и Духов. Она ворожила надо мной и тихо напевала мягким голосом древние рифмы могущества, таящие в себе бесконечный альтруизм и целительную силу.
Рождение – смерть, путь только один
Дало нам его Мирозданье.
Но все же Судьбы ты своей господин
И рано бросаться в скитанье.
По звёздам и весям успеешь пройти,
На то будет целая Вечность.
С загробного мира пытайся сойти.
Отстаивай свою вещность!
Пусть мысли и чувства тебя поведут
Обратно к добру и стараньям!
Дороги увьются и не пропадут
Послужишь ты злу наказаньем…
Я обновлялся. Кожа срасталась. Шрамы изглаживались и пропадали насовсем. Теперь мне дышалось как прежде – легко и без излома. С каждой строчкой, с каждым услышанным словом я всё больше хотел проснуться. Наговор всё длился и длился, пока не достиг своего наивысшего побуждающего аккорда, который прозвучал так:
Любовью Вселенской, что сердце полно,
Не должно Случайностью быть сожжено!
Я глубоко, как никогда раньше, вдохнул в себя воздух. Фиалковые глаза. Я их вижу. Наяву. Облачённая в бирюзовый плащ с фибулой в виде разложенного шатра, Лорина сидела передо мной на коленях и тепло улыбалась. Разъедающие спазмы, что царили во мне так недавно, уняли свои безжалостные тиски – боль ушла, уступив место слезам. И я плакал не потому, что глубокие и явно роковые увечья исчезли, колдунья – вот из–за кого мои эмоции полились через край. Я прижался к её атласной блузке и крепко–крепко обнял. В ответ мне на волосы опустилась ладонь.
– Долговязый юноша, ты стал таким взрослым.
– Если бы Вы только знали, как я тосковал по Вам!
– Но я никогда не покидала тебя.
– Никогда?
– Я – порождение твоей памяти.
Я отстранился, чтобы посмотреть на старую колдунью.
– Значит Вы… Вам ведомо, что Вы…
– Я – Лорина и вместе с тем, я – не она.
– Кто Вас послал ко мне?
– Меня никто не посылал. В отличие от других, тех, кого ты называешь фантомами, я, услышав твой отчаянный зов, пришла сама.
На меня вновь нахлынул вертеп обрывочных картин. Горьковато–халцедоновые и янтарно–аметистовые
