не привлекать к себе внимания, я, надвинув на голову капюшон, причалил к барной стойке. Бармен – усатый дылда с татуировкой на лбу, наклонившись, сипло спросил:
– Что пьём?
– Тоже самое, что и Симон.
Бармен смерил меня взглядом.
– Не знаю никакого Симона. Заказывай или проваливай.
Пряча посох под нишей, я, слегка оголяя меч, хмуро процедил:
– Где Симон?
– Запугивать меня удумал, гнус? С такими как ты, у меня разговор короткий, – злобно отозвался бармен, вынимая пудовую дубинку.
Он резко свистнул – сразу три скучающих детины оторвались от диванчика и, поигрывая мускулами, затопали ко мне. Я между тем, сосредоточившись на навершии Лика Эбенового Ужаса, заставлял его раскалиться. Уловив как за спиной грозное сопение, я резко достал посох из укрытия. Кошмарные провалы–зарницы демонического черепа вспыхнули на Лике Эбенового Ужаса красными углями. Свет, источаемый волшебным оружием, отразился в глазах бармена животным страхом. Он отшатнулся, а вместе с ним и тройка его вышибал.
– Маг… Мне не нужны неприятности! – сдавленным голосом, прокряхтел бармен.
Я сардонически осклабился.
– Тогда повторю свой вопрос – где Симон?
– Он в восьмом номере, это на втором этаже… Привести его?
– Нет. Я сам к нему поднимусь.
Громилы попятились, и я никем не задерживаемый, спокойно взошёл по лестнице. Комната с цифрой «восемь» притаилась в западном крыле «Изворотливого Вереска». Стучать я не стал. Телекинезом нащупав замочную задвижку и отодвинув её, я безапелляционно пихнул дверь. Кавардак из пустых тар, подушек и разбросанной одежды был вместилищем алкогольных паров и чада благовонных курильниц. Посреди беспорядка, на расстеленном ложе, валялся дородный мужик, которого полуобнажённая девица потчевала гроздью рубинового винограда. Мой визит вызвал у присутствующих бурю эмоций. Девица закричала, а предмет её обхаживаний кинул в меня тапочкой.
– Какого рожна ты ко мне вот так вот врываешься?! – завопил мужик, натягивая на пузо одеяло.
– Здравствуй, Симон. Нам есть о чём поболтать, – улыбнулся я, а затем добавил, глядя на «жрицу любви»: – Мадам, вам лучше покинуть нас.
Это предложение пришлось ей по вкусу. Она живо собрала свои вещички и выскочила из номера как ужаленная. Пока я прикрывал за девицей распахнутую настежь дверь, Симон успел разжиться кривым кинжалом. Он неуверенно наставил его на меня.
– Мне не о чем с тобой лясы точить. Давай, дуй отседова по добру поздорову!
– Убери своё шило, пока оно не наделало бед, – растянуто сказал я, подводя к носу Симона Лик Эбенового Ужаса.
Небритые, заплывшие пивной отёчностью щёки трусливо затряслись.
– Мужик, я тебя первый раз в жизни
