предложением или нет.
Они говорили долго, издалека можно было подумать, что они просто сидят и смотрят на реку, изредка поглядывая друг на друга. К каравану Кирилл вышел один, он подошел к Скифиду и, поглядев в его глаза, сказал:
У меня есть к тебе предложение, и ты, думаю, будешь ему рад, – сказал он это с улыбкой прощающегося человека.
Пошли в шатер, поговорим о делах, потом о прощании нашем, – засмеявшись, про- изнес Кирилл. Он положил руку на плечо караванщика, и они пошли к шатру. Кирилл сразу подошел к своему мешку, достал из него прозрачную бутылку и протянул ее караванщику.
Это тебе мой подарок, как я и обещал.
Потом достал десять увесистых мешочков с золотом и положил перед Скифидом, тот развязал один, поглядел внутрь и с широко раскрытыми глазами спросил:
Что это, и за что это, ты знаешь, что здесь на десять таких караванов.
Знаю, но все равно ты должен это золото взять, ты хороший и честный человек, не смотря на то, что работорговец, и заслуживаешь того, чтобы тебе помогли. Но и ты мне поможешь, если сможешь.
Интересно чем? – в голосе караванщика сквозил интерес, и в этот момент в шатер вошел Холгас.
Этот человек будет встречать тебя и твои караваны на этом месте, будет покупать у тебя рабов, которых ты специально для меня будешь отбирать на всевозможных рынках. Меня интересуют только те, кого можно будет брать в армию.
И эти деньги для того мне и вручены, да? – некое легкое разочарование было в голосе Скифида. Нет, деньги эти только для тебя, Холгас будет приезжать со своими деньгами, он будет отбирать тех, кого посчитает нужным купить, и дать тем самым свободу.
Кирилл говорил спокойно, без тени иронии, и Скифид сразу понял, что его новоявленный друг не шутит.
Потом был прощальный ужин. За столом сидел счастливый отец, счастливые дети, бывший раб, переодетый и совсем не похожий на раба своими повадками, и расстро- енный караванщик, горечь расставания которого не имела границ, и он не пытался это скрыть. Даже внезапно свалившееся на него богатство не могло его успокоить, настолько он прикипел душой к этому странному путнику. После ужина Кирилл сел на коня, дети устроились в повозке, приготовленной для дальних путешествий, Холгас правил лошадьми, и все они тронулись в свой путь.
Рабы долго глядели в след покачивающейся на неровной дороге повозке, в которой уезжали дети-рабы, нашедшие своего отца, и бывший военачальник, ставший по воле судьбы рабом, и вновь, по воле все той же судьбы, обретший свободу. Там, в повозке, ехали те, о ком еще долго будут рассказывать истории на перевалах, и в услужении своим новым хозяевам, и благодаря кому легенда о счастливом конце, даже у раба в судьбе, будет жить вечно.
Глава 3.
Путь домой
Они ехали долго настолько, насколько позволяла весенняя теплая ночь, луна светила так ярко, что было видно на многие метры вперед. Повозка тихо покачивалась
