Энн что-то обсуждает с Энтоном, и они не смотрят на нас. Дэйв, само собой, пользуется этим, чтобы меня позлить.
– Ну что, Тиг? – требует Бенито.
– Нет, я не могу… отвечаю я, глядя в свою тарелку.
Тут же мне прилетает удар коленом. Это Дэйв под столом бьет меня, еще и еще. Когда мне становится слишком больно, я выхожу из-за стола.
– Ты не имеешь права говорить за столом, слышишь? – говорит Дэйв.
Я киваю головой и смотрю в сторону. Мне это не нравится. Знаю, что он будет меня бить, как только я заговорю, но все время об этом забываю.
А вот он меня бить не забывает.
– Эй! Отстань от него! Тиг будет говорить, когда захочет! – кричит Бенито.
Дэйв ненавидит Бенито, они даже подрались на днях, а потом долго стояли по углам. Мне было жаль Бенито, но я радовался, что жирный Дэйв тоже наказан. Он все время делает всякие глупости, но его мама часто навещает его. Он говорит, что скоро уйдет жить к ней навсегда, потому что сейчас она пока лечится и ей нужно делать какие-то специальные уколы.
Бенито всегда говорит ему, что он все врет и это даже не его мама. Когда он слышит подобное, то злится еще больше.
– Заткнись! – отвечает он Бенито.
Он говорит тихо, чтобы Энн и Энтон ничего не услышали. Бенито схватил свой стакан и запустил ему прямо в него. Вся вода, что была в нем, разлилась вокруг, и я захохотал, потому что Дэйв упал назад вместе со стулом. Все смеялись над ним. Жирный Дэйв ударился головой об стол, когда попытался встать. На лбу появилась кровь. Энн и Энтон стали что-то кричать, Бенито тоже кричал. Дэйв ударил воспитателя, когда тот попытался его схватить. Бенито схватила Энн, но он бить ее не стал.
– Бен! Да что с тобой такое? – ругается Энн.
– Он снова пристал к Тигу! А еще он жирдяй.
– Тиг уже достаточно взрослый, чтобы самому мне все рассказать, Бен. Не нужно кидать стакан в Дэйва!
Энн и Энтон уходят вместе с Бенито и жирным Дэйвом.
– Вы, жалкие сироты, – кричит Дэйв. – У меня есть мама, а у вас нет, сироты!
– Твоя мать воняет говном! – орет Бенито в коридоре.
Мне щиплет глаза. Ненавижу, когда Дэйв говорит такое. Мне хочется его ударить.
Резко открываю глаза, но яркий солнечный свет вынуждает меня тут же закрыть их. Сердце готово выскочить из груди. Мне сложно очнуться от кошмара, который я увидел во сне: ненавижу вспоминать этого гадкого толстяка.
Я медленно вздыхаю и, не вставая с кровати, вытираю глаза. Слезы до сих пор катились по моим щекам. Каждая слеза – это часть той ненависти и всего плохого, что есть у меня внутри. Каждый раз, как я просыпаюсь, мне нужно время, чтобы более-менее прийти в себя.
Так хочется есть, что даже сводит живот. А еще очень хочется в туалет. Все-таки встаю с кровати и на этот раз медленно открываю глаза. Балконная дверь была приоткрыта, сквозь нее в комнату залетал легкий ветерок. Солнце светит так ярко, что приходилось щуриться.
Иду
