мисс Хаксли права. Ты должна убедить опекунов, что это произошло не по твоей вине.
– Но как? – причитала глупышка.
Годфри предпочел вновь вернуться к расспросам о том, что с ней приключилось:
– Продолжайте, пожалуйста. Кто вас похитил? Сколько их было? Где это произошло? Как им удалось увильнуть от слуги вашего дяди?
– Вы о Пьере? Он даже не вступился за меня. – Нахмурившись, Луиза потерла виски: – Как же болит голова! Я помню, как гуляла в Булонском лесу, а потом вдруг очутилась в той ужасной комнате, обнаружила татуировку у себя на груди и выбежала на улицу. И тут я увидела реку – в лучах полуденного солнца она блестела, словно золотая тесьма. Мне больше не хотелось жить, и я прыгнула в воду. От холода я вся оцепенела – так порой случается, когда ложишься в ледяную постель. Я проваливалась в забытье, как вдруг появился месье Нортон и потащил меня обратно к берегу, к позору, все дальше и дальше от тихой, спокойной реки!
Моя подруга поднялась и присела на подлокотник, приобняв Луизу за дрожащие плечи:
– Тише, дорогая моя. – Ирен обернулась к нам и вполголоса сообщила: – Мы немного побеседовали, пока я помогала ей с туалетом. Я убеждена, что татуировка – это часть чьего-то коварного плана. Заговорщики усыпили девочку хлороформом и увезли в карете.
– А что же случилось с Пьером? – поинтересовался Годфри.
– Его обвели вокруг пальца. Или…
– Он сам пособничал преступникам! – вырвалось у меня.
– Уже поздно, дитя мое, – шепнула Ирен Луизе. – Соберись с силами и отправляйся домой.
– Домой? Никогда!
– Сегодня же, – настаивала Ирен. – В противном случае твои оправдания будут звучать неправдоподобно. Мы скажем, что на прогулке тебе вдруг сделалось дурно. Мы с супругом нашли тебя и отвезли в нашу резиденцию в Нёйи – по сути, так все и было, разве нет? Здесь ты постепенно пришла в себя, а горничная высушила и почистила твою одежду. Так что ты можешь спокойно вернуться и сделать вид, словно ничего не произошло.
– Но ведь… – Как и многие, кому довелось иметь дело с Ирен, Луиза почти потеряла дар речи перед ее непоколебимой волей. – Но ведь я уже не та, что прежде, мадам! – вырвалось у нее.
– Тише! Не делай поспешных выводов. – Ирен отвела прядь волос со щеки своей подопечной. – Я дам тебе чудесный крем, который скроет твое… необычное украшение. И потом, разве ты не знала, что некоторые особы – и довольно знаменитые – сами не прочь лечь под иглу?
– Вы говорите о себе, мадам?
– Нет – во всяком случае, пока.
– Ирен! – вырвалось у меня.
– Но я слышала… – С этими словами Ирен нагнулась к Луизе и что-то зашептала ей на ухо.
– Вы уверены, мадам? У нее есть татуировка?
– Разумеется. Может, ты еще будешь гордиться сувениром, оставшимся
