style="font-size:15px;"> Он улыбнулся в ответ, но промолчал.
–Напомни, как тебя зовут.
–Ника, шейх Макдиси.
–Ника, – словно попробовал он ее имя на вкус, – богиня победы… Красиво… Правда, некоторых необразованных арабов твое имя может сконфузить. Знаешь, почему?
–Нет, мне еще не приходилось иметь дело с арабами до Вас, шейх Макдиси…
–«Ник» по-арабски – приблизительно то же самое, что на английском «fuck»…
–Фу, как грубо для такого эстета, как Вы…
–Отнюдь. Это правда… А с кем приходилось иметь дело?
–Простите?-не уловила она вопроса.
–Ты сказала, что с арабами иметь дело не приходилось. А с кем приходилось?
–Это… – задумалась Ника, – неважно сейчас… Я ведь имею право не отвечать?
Он хмыкнул.
–Раздели со мной трапезу, Ника… Повар старался…
Шейх Макдиси не очень любил говорить за едой. Относился к категории тех людей, кто наслаждается богатством вкуса, не желая отвлекаться. Лишь время от времени прерывался на галантные вопросы – как ей то блюдо или иное. Подавали морепродукты. Шампанское сменила бутылка идеального охлажденного белого вина из его личных виноградников. Ника не хотела больше пить, но купаж настолько приято ласкал обоняние, а он настолько красиво рассказывал о том, какое гастрономическое удовольствие принесет именно этот сорт вина под сокотрийских2 омаров, что она не выдержала и опять пригубила…
– Так что ты говорила про «Кармен» Бизе?– вернулся он к изначальной теме разговора, когда стол уже сервировали десертами, – значит глупцы на лучших сценах мира зря играют его произведения в составе оркестра?
–Вопрос не в Бизе… Вопрос именно в «Хабанере»… Это история одной женщины… Несвятой, сложной, живой, страдающей и жаждущей удовольствия, переживающей драму. Это партия ее души. Именно виолончель может передать эти эмоции – инструмент, который играет струнами души. Инструмент, который единственный может говорить с нашим телом так, как мужчина разговаривает с женщиной… Или наоборот.
–Красиво… – сказал он, отдавая должное ее словам.
Пригласил рукой галантно встать из-за стола.
Они прошли к периллам, выходящим на долину, покрытую ковром из роз. Солнце уже почти скрылось за линией горизонта.
–Когда ты играешь, ты тоже рассказываешь свою женскую историю, Ника?-спросил он, поворачивая к ней голову…
–Как артист я вживаюсь в роль и стараюсь рассказать чужую…
–Блеф, – он приблизился. Так, что сердце девушки забилось. Сейчас Адам нарушал ее личное пространство. Его было слишком много… – артисты наделяют персонажей своими чертами. Каждый из нас играет свою роль, пусть она и закамуфлирована чужими клише… Какая твоя женская история, Ника?
Его рука ложится на ее талию и слегка притягивает к себе. Она не может теперь не ощущать пьянящий
Морепродукты с острова в Индийском океана Сокотра
