подошли поближе; охранники замерли, а сержант неторопливо обошел кругом саркофага.
– Что это такое? – спросил он с явными признаками просыпающегося интереса.
– Груз, – пожал плечами Войцех. Ему было плевать, понимают человеческие жесты эти настырные ящерицы или нет. – Мне платят, я везу.
Свайг словно и не заметил дерзкого – самую малость, но дерзкого ответа.
– Что там внутри?
Он переводил взгляд с саркофага на Войцеха и обратно.
– Что внутри?
– Понятия не имею, – на этот раз Войцех развел руками. – В условия фрахта входит пункт, что я не должен интересоваться содержимым. И уж точно не должен лазить внутрь. Видите, опечатано? Я и не лазил.
Свайги дружно вытаращились на печати и ниточку. Вероятно, их повеселила такая эфемерная защита от вскрытия. Но охранникам явно полагалось молчать, даже тому, с полосой на мундире, а таможенники рангом пониже не осмеливались перебивать сержанта.
Сержант потоптался еще некоторое время у саркофага, потом с опаской его потрогал. Войцех даже повеселился в душе – чешуйчатая рука свайга неожиданно гармонично выглядела на фоне чешуйчатого саркофага. Только цветом рука и материал, из которого был сделан саркофаг, отличались. Тело свайга было серо-зеленым, а поверхность прямоугольного ящика – темно-серой с едва уловимым красноватым оттенком.
Наверное, сержант тоже почувствовал странное тепло, потому что у него вдруг изменились движения. Какой-то даже намек на пластику прорезался – до сих пор он двигался как огромная лягушка, резко и отрывисто. Он медленно обернулся к своим коллегам-патрульным и быстро прошелестел что-то на языке свайгов. Пучеглазый помощник тут же выудил из кармана продолговатый стержень (коммуникатор, наверное) и быстро-быстро зашелестел уже в него.
«С катером, наверное, совещается… Или в центр свой о находке докладывает, – угрюмо подумал Войцех. – Что ж они ко мне прицепи лись-то?»
А свайги явно вознамерились тщательно просветить саркофаг – устанавливали на треноге портативный излучатель с рефлектором и плоским, как носовой платок, висячим монитором.
– Эй-эй! – заволновался Войцех. – Вы что делаете? А вдруг излучение опасно для груза?
Лягушачьи глаза сержанта немедленно повернулись к Войцеху.
– Ты же говорил, что ничего не знаешь о грузе?
– Не знаю! – подтвердил Войцех с жаром. – Ну и что? Потому и волнуюсь – испортите груз, а мне потом за убытки такое насчитают! Вовек не расплачусь!
Сержант продолжал холодно смотреть на Войцеха. Взгляд его вызывал неприятные ассоциации с буравчиком.
– И вообще – я транзитом иду! Чёрт-те откуда чёрт-те куда! Только из пульсации и сейчас опять уйду! Если у вас что-нибудь стряслось, то это точно не я, неужели непонятно?
Войцех сам не заметил, когда его тирада превратилась в вульгарный ор. А ор на представителей власти никогда не действовал
