вкрадчиво ответил Ральф, прислушиваясь и принюхиваясь к пыльным книжным шкафам и завешенным гобеленами стенам канцелярии. – Хотелось бы верить, что пара юных адептов со своими проводниками волками не привлекут ничьего внимания. Но впредь, братишка, прежде чем что-нибудь ляпнуть, хорошенечко подумай, а стоит ли это того, чтобы всех нас подвести под монастырь. Не знаю, как ты, но вот я не хотел бы попасть в руки к старшему инквизитору и к его угрюмым дознавателям. Примерить на лапу испанский сапог, а потом пару дней провисеть на дыбе не входит в перечень моих любимых оздоровительных процедур. Да и барон нас за это по головке не погладит. Мало что ли ему и без нас проблем.
Из гордого волка Рольф едва не уподобился жалкой, провинившейся собаке. Переживая за друга, Жак проникся к нему сочувствием. Ведь отчасти это была и его вина. Это его вопрос стал причиной того, что его проводнику захотелось порисоваться и погеройствовать. А теперь его хвастовство может обойтись им слишком дорого. Всего пару слов, а проблем от них не оберешься.
– Как же здесь у них в Ордене всё сложно и запутанно, – поделился он своими мыслями вслух, но не слишком громко, чтобы посторонние уши не смогли услышать. – Вроде все должны служить одной цели, и все должны быть один за одного. А на деле, получается так, что никто никому не доверяет. Все только и делают вид, что служат высоким идеалам, а сами гребут все что могут под себя и всеми способами стремятся к власти.
– Ну, во-первых, не у них в Ордене, а у нас, – поправил его Жан. – Не забывай, нас никто не заставлял. Мы здесь находимся по своей воле, и никто не принуждал нас стать его адептами. А во-вторых, все не так плохо, как ты сейчас обрисовал. Ведь не все братья в Ордене такие ушлые, как монсеньор Жозеф. Есть и те, кто действительно верят в высокие идеалы и бескорыстно служат великой идее братства. Возьмём, к примеру хоть нашего барона. Думаешь, он такой один? Наверняка, кроме Людвига среди членов братства найдётся немало преданных рыцарей и молодых адептов – тех, кто с презрением относится к подковерным интригам и презирает наушничество, подлость и стяжательство.
– Не знаю. Даже если он не один, – принялся рассуждать Жак, – как, распознать, кто из них, кто – кто блюдёт кодекс чести, а кто ради корысти прикрывается высоким положением в братстве и пускает всем пыль в глаза. Ведь у них это на лбу не написано.
Он осознал, до какой степени он заблуждался. Еще недавно тайное орденское братство представлялось Жаку некой закрытой могущественной организацией, члены которой служат высоким благородным целям – борются с мракобесием и разоблачают мошенников, колдунов и шарлатанов. Но теперь, когда ему стало известно, какие интриги плетутся среди членов ордена, и какие истинные цели они преследуют, у него появились сомнения на этот счёт и Жак призадумался, а кому же на самом деле они с Жаном служат в Ордене, и не используют ли их втёмную, прикрываясь благими намерениями. Что-то здесь явно не чисто. Вспомнить хотя бы ту историю с Веретеном Судьбы, после кражи которого их с братом заперли в казематах тайной
