style="font-size:15px;"> Легкий гул, который уже некоторое время доносился до них сквозь гул в ушах, внезапно стал громче и чётче.
– Я не буду с ним танцевать! Не буду, не буду! – верещал на одной противной ноте женский голос. Кажется, у кого-то начиналась истерика.
Рейн предполагал, что такая реакция возможна, но все равно скривился. И почему эти аристократы вечно считают себя пупом вселенной?
С нескрываемым сожалением выпустив Эльвиру из объятий, он решительно обогнул колонну и двинулся в эпицентр разгорающегося скандала. Вопреки ожиданию, верещала вовсе не одна из избалованных девиц, а дочь то ли торговца, то ли пекаря – он не слишком вникал в их родословные. Еще несколько десятков безликих красоток для гарема. Единственное, что его занимало – насколько серьезные проблемы они с собой притащили. Редко кто шёл на отбор просто от желания быть с императором, хотя и заочно влюблённых дурочек хватало. Но чаще все же решались на это от нужды, а то и под непосредственной угрозой жизни. Как например подруга Эльвиры, Женезия Кантос. Полное досье на ее брата давно лежало на столе Рейна, и он пребывал в задумчивости – отобрать у наглеца присвоенное наследство, или все же не злить аристократию? До сих пор наследование по мужской линии считалось предпочтительным, хотя император приложил немало усилий, стараясь если не уравнять женщин в правах полностью, то хотя бы приблизить по мере возможности к мужчинам. С магичками было сложнее всего – на них предъявляли права Великие Дома, и против них не очень-то попрешь. Но и у обычных дам, лишенных малейшего дара, зачастую обнаруживались самые неожиданные проблемы, начиная от завистливых родственников заканчивая нежеланным женихом.
Женезия несколько выбивалась из общего ряда. Насколько обыденная проблема, как наследство, чаще решалась иным способом – выдачей девицы замуж за нужного человека. Очевидно, брат неплохо изучил психологию сестры, и не стал рисковать. Дева попалась предприимчивая и образованная, что в совокупности давало взрывоопасную смесь. Если не угробила бы мужа, то запросто перетянула бы на свою сторону. Нет, сен Кантос выбрал идеальный для его плана вариант с борделем, и все бы получилось – если бы не вмешательство судьбы в лице Эльвиры.
Лицо Рейна, скрытое капюшоном, смягчилось от одной мысли о неугомонной попаданке.
И как он только мог оставить ее тогда в гареме? Помутнение настигло, не иначе. А скорее, он был настолько угнетён открытием, что она не его пара, что не замечал куда идет и что делает, пока не оказался во дворце. А там уже было слишком поздно. Дела, обязанности, все завертелось так, что и не выбраться. Хотя он подумывал об этом, снова и снова вспоминая распахнутые в изумлении глаза – неправильные, не те, но все равно безумно красивые – и приоткрытые манящие губы, в которые хотелось впиваться поцелуями снова и снова, забывая обо всем.
Слух о том, что в борделе сенны Марибель завелась умелица, сведущая в брачных игрищах древних эльфов, разлетелся по Перекрестку довольно быстро. Рейн сначала
