отпустил Зигфрида в надежде, что тот уже встал на путь понимания, кому нужно служить в этой войне.
Ивлев сообщил Гостомыслову о том, что узнал от Зигфрида. Но как отнестись к подобной информации? Было понятно, что второй эшелон военно-фашистского заговора Тухачевского, разоблаченного в 1937 году, частично уцелел. Время от времени удавалось выявлять причастных к нему. Мало того, некоторых этаких вот заблудших, Сталин своей волей оставлял в службе, веря, что они стали на правильный путь и больше не позволят себе вредить Отечеству. Дело в том, что Сталин понимал, какой слом произошёл в общественной жизни страны в годы революции, какой слом в сознании людей. Понимал, что были и такие, кто запутался, кто неправильно оценил события. Недаром, уже вскоре из-за рубежа стали возвращаться те, кто бежал в эмиграцию, будучи напуган первыми жестокими событиями.
А между тем, так же, как и молодая советская власть вынуждена была пользоваться военспецами, так и уже более зрелая предвоенная государственная власть Советской России нуждалась в хорошо обученных офицерах и генералах, причём обученных уже в советских военных академиях.
Сталин запрещал, насколько, конечно, мог это сделать, рубить с плеча. Но закон жизни таков, что зачастую получается по пословице – когда лес рубят, щепки летят.
Он хотел, чтобы меньше было щепок.
Ивлев мог себе представить, каково сейчас Сталину. Мало того, что страна в напряжении из-за жестокой агрессии, мало того, что напрасно потеряны в сорок первом и люди, и территория, потеряны в силу предательства и лишь иногда не компетенции некоторых командующих, нет кадров, тех кадров, на которые можно было бы опереться. Вот и вынужден Сталин тасовать тоненькую колоду.
Сложно, очень сложно понять, кто и чем дышит. Не менее сложно и службе Сталинской – личной секретной разведке и контрразведке точно назвать изменников и предателей. Но собирать факты необходимо, ведь любое предательство слишком дорого стоит и слишком большими бедами отзывается.
Радист командирского танка
– Товарищ капитан, сержант Маломуж, разрешите обратиться?
– Обращайся, коль не шутишь, – отозвался своей любимой присказкой командир танкового батальона.
– Прибыл к вам на пополнение…
– Это хорошо. Из госпиталя?
– Нет, – возразил сержант с некоторым оживлением и с гордостью сообщил, – Из авиации. Стрелком-радистом на «пешке».
Он назвал привычное уже на фронте наименование пикирующего бомбардировщика Пе-2.
– И с чего вдруг к нам? Сам попросился?
Комбат был в хорошем настроении и разговорился с новым своим подчинённым.
– Зачем проситься? Я об авиации мечтал, даже в штурманское училище поступил, да вот война… Ну и попал на «Пешку».
– И что же?
– Так вышло… – «Пешка» наша – машина хорошая. Давали врагу прикурить. Моя задача – защита от истребителей. Два
