лекции в универ и печь торты на своей день рождения. Я буду бороться.
Мои чувства к Никите не зависимость и не болезнь, как мне казалось раньше, а предназначение. То, что дается свыше. И ты несешь это в себе, не задавая вопросов. Просто знаешь, что твое место рядом с этим человеком. Ты как стрелка компаса, которую всегда непреодолимо тянет на Север. Так устроен мир. Те, кто способны это понять, никогда не встали бы между мной и Никитой.
Но сейчас Никита рядом. Я так хорошо его чувствую, что, кажется, вот так, прижимаясь к нему, могу управлять его телом силой своей мысли.
«Поцелуй меня…» – прикрыв глаза, прошу я и чувствую у виска прикосновение его губ.
Замираю на мгновение. Затем заставляю себя снова дышать. Я знаю, этому поцелую есть объяснение даже более правдоподобное, чем совпадение. Никита умеет читать меня по физиологическим реакциям, он наблюдательный, проницательный и умный. Собрал все ниточки и связал в один узелок. И все же это магия.
Никита первым улавливает движение на улице. Его спокойный, задумчивый взгляд в одно мгновение становится острым, внимательным. Волк чуть поворачивает голову в сторону окна – прислушивается. Его пальцы поглаживают мое плечо.
– Что происходит? – я не слышу ничего, кроме потрескивания поленьев в камине.
Никита переводит на меня взгляд: теплый, нежный, понимающий. Взгляд, который говорит только часть правды.
– Похоже, Главный наконец захотел с нами пообщаться.
– Ясно.
Я прочищаю горло, словно разговор должен начаться прямо сейчас.
Мы одновременно поднимается с дивана и становимся лицом к двери. Ждем.
Вижу движение за окном, но подробностей в темноте не разобрать. Слышу шаги – как шуршание. Внезапно звуки становятся громче, их становится больше: гости поднимаются по деревянному крыльцу. Дверь распахивается, и в дом не входят, а морем вливаются Зайцы – так их много. И становится все больше. Мужчины, женщины. Молодые, старые. В куртках и плащах. Многие – в очках. Новые волны прибывших подталкивают первые ряды. Они все теснее сжимают нас в кольцо, пока, наконец, топот не прекращается. Воцаряется тишина.
Никита инстинктивно становится чуть впереди меня, отгораживая рукой от незваных гостей.
Зайцы молчат. Кто-то трет ребром ладони лоб. Кто-то кряхтит. Кто-то переминается с ноги на ногу. Потом в задних рядах стаи начинается движение, Зайцы расступаются, и на крохотный свободный пятачок пола между нами и зверодухами выходит тот самый Заяц, который подобрал меня на автобусной остановке.
Коротко смотрит на Никиту, затем долго – на меня. Потирает платком стекло очков, без которых раньше обходился. Затем надевает их на переносицу и пододвигает пальцем.
– Прошу следовать за мной, – говорит он, глядя в пол.
Никита берет меня за руку.
– Нет, только девушка, – останавливает его Заяц.
Я сильнее сжимаю ладонь Никиты. Мысль о том, что мы
