в колхозе утро с хреновой работенки. В полосе своего взвода мы собирали трупы, видели немцев, буквально в сотне метров от нас, занимались враги тем же самым. Похоронные команды работали вовсю, мы-то только собрали убитых, а уж другие бойцы их увозили на подводах в тыл, хоронить, наверное.
К обеду приперся довольный прапорщик, с надменным видом походил по траншее, а после выдал:
– Ну, что, рядовой, скоро получишь свое за самоуправство!
– Вы о чем, ваше благородие? – сделал вид, что не помню зла.
– Немцы утром парламентера прислали, требуют выдать преступника, подло убившего нескольких солдат и укравшего их оружие.
– О, так мне на войне еще и разрешение спрашивать нужно, чтобы врага убивать? – вновь начал заводиться я.
– А ты как думал? – даже удивился прапорщик.
– Ну, если свои сдадут, значит, отвечу.
– Что значит сдадут? Ты совершил преступление!
– У нас с вами разные взгляды на ведение войны, так что спорить бесполезно, ваше благородие. Но то, о чем говорите вы – просто вредительство и подлость.
– Спорить ты вообще не можешь, не положено!
– Так точно, – ответил я спокойно.
Прапор ушел, я начал лихорадочно обдумывать, что делать. Что же такое получается, меня что, фрицам выдадут? Свои? Млять, какие они тогда свои? Вопросов тьма, у меня и так еще культурный шок, а тут новое приключение. За что такое счастье? Почему-то отчаянно захотелось свалить. Не из окопа, а вообще. Тут, кстати, совсем не сложно оказаться за границей, близко все. Правда, денег совсем нет, копейки какие-то, но думаю, с моими знаниями и опытом не пропаду.
Только во второй половине дня за мной прибежал порученец из штаба, требовали явиться. Винтовку не оставил, нехай разоружают. В штабе было полно народа, увидел и врагов. Немцы, в прикольных своих касках с шишаками, стояли с гордо поднятыми головами и презрительно смотрели на меня. Винтовку-то сразу опознали. Я и не думал стесняться, встав по стойке смирно.
– Рядовой Воронцов, это вы уничтожили вражеских солдат и забрали их оружие вчера вечером? – тут же последовал вопрос.
– Так точно, ваше высокоблагородие! – отрапортовал я полковнику, командиру нашего полка. Мужик солидный, стройный, подтянутый, добавляли солидности шикарные усы и бородка, да и ордена на мундире не просто так, боевые. Да и узнал я его, фотографии в будущем видел, так как этот самый полковник через пару лет станет генералом Белой армии Марковым. Да-да, будет воевать против своего же народа, названного «красными».
– Они стреляли в вашем направлении? – Оп-па, а вопросец-то со смыслом! Все понял, вашсокбродь, не дурак…
– Именно из-за стрельбы я и открыл огонь. Стрелял я не один, просто патроны кончились, решил взять у них.
– И правильно сделал, топай отсюда! – кивнул мне полковник и повернулся к фрицам. – Как видите, господа, мой солдат стрелял лишь в ответ, поэтому ни в какое мародерство я не верю. Взял
