столе в центре композиции из блюд с пирожками и блинами, вазочками с вареньем, медом и сметаной стоял пузатый самовар. Наличие раритета вкупе с хромовым сапогом в руках гнома несколько озадачили Макара. Благодаря старым фильмам он имел представление, как с помощью этой мужской обувки можно раскочегарить угли в тесном нутре самовара. Но откуда об этом знали на Заставе? Уж где–где, а в Междумирье допотопный агрегат казался чудом. «А чему удивляться? – хмыкнул Макар. – Если хорошенько подумать, то за сотни лет на Заставе спокойно могли прижиться и скатерть–самобранка, и печь–самоходка. Да и говорящая емелина щука после кота Бай–юрна уже не показалась бы сказочной».
Макар сел на стул, по которому похлопал широкой ладонью гном. Тут же перед студентом появилась тарелка, которую принесла Петра. Девушка ловко свернула блины, уложив их рядком, и придвинула вазочку с клубничным вареньем. Макар поднял на нее глаза.
– Спасибо, Петра! – Макару после всего, что он услышал о судьбе попаданки, хотелось ее поддержать. И пусть он совсем не любил клубничное варенье, все же полил им блины. – М–м–м, вкусно. Сама пекла?
Петра быстро кивнула, и на ее щеках заиграл румянец смущения.
Мурила, сидящая напротив, протянула Макару граненый стакан в кружевном подстаканнике, наполненный ароматным чаем.
– А я люблю пить чай из блюдца и вприкуску, – гном положил на язык кусочек сахара и шумно отхлебнул из блюдца, которое держал на четырех растопыренных пальцах. – Так кипяток быстрее остывает.
– Этому нас первые Пскопские научили, – Крошка Пиу ложечкой мешала чай с молоком. – И самовар мы у них прикупили. Зачем он им на Йеллопухской стороне?
– Туда ушли?
– Да. Лучшей доли искать. Тогда на Руси жизнь и гроша ломанного не стоила, вот мы и подобрали им более–менее подходящий мир. Они потом на соприкосновение не раз приходили.
– Наверное, ностальгия по родной сторонке мучила, – Гугл вытер вспотевший лоб клетчатым платком. – Но против правил не попрешь.
– Мы их чайком с их же самовара угощали, о житье говорили, песни русские вместе пели, – Пиу откусила пирожок и печально вздохнула. – И вместе плакали. Хорошие дяденьки были. Лошадку мне смастерили. Она до сих пор целая, правда, скрипит, когда я на ней качаюсь.
Послышался камнепад и Макар, наклонившись вперед, заметил, что в конце стола скалой возвышается Бугер. Студент кивнул ему в знак приветствия.
– Ты чего? – удивился гном. – Бугер же спиной стоит. Он нам демонстрирует свои наколки. Смотри, там и Пскопские отметились.
И действительно, приглядевшись, Макар заметил корявую надпись «Здесь был Вася». Чуть ниже красовалось сердце, пронзенное стрелой и арифметическое выражение, А+В=Л, содержащее лишь одну известную Макару букву. Под второй, видимо, подразумевался тот самый Вася.
– Это, Макар, ритуал у нас такой, – Пиу аккуратно собрала с передника крошки и стряхнула их на салфетку. – Если кто из наших влюбится в Йеллопухца и решит уйти с ним, то Бугер позволяет на
