льет, как из ведра, ну прямо жди потопа! – Поделилась она впечатлениями, причем голос прозвучал уже из кухни.
Хлопнула дверца холодильника, звякнул чайник, зашуршали пакеты, затем в прихожей возникла вихрастая рыжая голова.
– Светка, чего ты там застряла? Прояви гостеприимство, напои чаем промокшего друга! В конце концов, почему я все должна сама делать?!
Светлана только хмыкнула, признавая свое поражение, и покорно проследовала на кухню:
– Будешь чай или кофе?
– Давай кофе, что ли…
Чашки стояли на столе и остывали. Бурный Наташкин напор сменился меланхолией, она сидела на своем любимом месте – у окна, лениво помешивала напиток и смотрела на улицу. Светлана молча наблюдала, как молочно-кофейная пена водоворотом закручивается вокруг ложки, и не спешила нарушать тишину. Она поняла: Рыжикова хочет о чем-то поговорить, но не решается. Не похоже на нее, однако бывают ведь в жизни необычные явления. Пауза затягивалась, и Светлана не выдержала:
– Кажется, кто-то чуть не с ножом у моего горла требовал горячего кофе, чтобы согреться…
– А я и согрелась. В твоей компании мне всегда тепло. И без всякого кофе, – отозвалась Наташка, по-прежнему не отводя взгляда от туманной пелены за окном.
«Ого!» – Мысленно отметила Света и нарочито небрежно осведомилась:
– Зачем пожаловала? Я же просила дать мне спокойно доучить последний экзамен!
– Чего тебе там учить, ты и так все знаешь, – отмахнулась подруга. – В любом случае пятерку получишь, ты же у нас отличница, гордость факультета. Если б вернули из забвения доски почета, твое фото красовалось бы в первом ряду!
«Нет, кажется, она все-таки в норме. А я уж испугаться успела!»
– Наташ, в чем дело, а? Ради чего ты выгнала себя любимую под проливной дождь да еще заставила тащиться на пятый этаж без лифта?
Та отодвинула чашку, к которой даже не притронулась, побарабанила пальцами по столу, взяла с блюдца печенье и, повертев его, положила обратно.
– Ты скажешь, что я чокнутая! – Наконец выдала она.
– Тоже мне новость!
– Ха-ха-ха, как смешно!
Наталья замолкла, закусила губу. Потом подняла свои круглые синие глазищи на подругу. В сочетании с рыжими вихрами они являли впечатляющую картину: ни дать ни взять – васильки во ржи…
– Светка, обещай, что никому не расскажешь…
– Обещаю. Хотя тебе ли не знать, что я не болтушка…
Рыжикова опять создала затишье, а потом на одном дыхании, точно боясь передумать, выпалила:
– Мне кажется, что мой дедушка очень-очень плох!
Света от неожиданности покачнулась на табуретке и пребольно дернула себя за светлую прядь:
– Наталья,
