Срок отдавать.
Еще в начале отсидки Сергея угораздило сыграть в стиры с Качаном на палку сырокопченной колбасы, он проиграл, а Качан перепродал долг Гусю.
– Нет у меня колбасы, – сказал Сергей.
– Есть, есть у тебя колбаска, – глумливо ухмыльнулся пахан.
– Я постараюсь, – бормочет первоход, – я отдам. Подождите еще чуть-чуть…
– Да где ж ты возьмешь? Родаков у тебя нет, за так никто не дасть…
– Я заработаю как-нибудь.
– Да как ты заработаешь, смешной ты человек. В киншоны мои пойдешь?
– Куда?
– Будешь мне женой.
– Ке-е-ем?
– А че такого? Все так живут. Че глаза вылупил? Срока большие, куда деваться. Зато никто трогать тебя не будет, а я тебя кормить-поить стану. Со мной не пропадешь.
– Нет.
– Да ты подумай дурной своей башкой! «Жены» авторитетов хорошо живут, не работают, чистые ходят, пьют, кушают хорошо. Как сыр в масле будешь у меня кататься.
– Нет!!
Изглоданный тюрьмами и зонами, татуированный с ног до головы страшный человек нежно шепчет.
– Тогда в ротик возьми и мы в расчете, тут за занавесочкой никто не увидит, один только разик, а я никому не скажу, зуб даю. – Большой палец ковыряет фиксу.
– Да вы что! – вздыбливается в испарине стыдобы Скворец. – Нет, я сказал! На такое я не подписываюсь!
– Ну, тогда кулачком поработай, подрочи мне, полпалки считай отработал.
«Поймаешь “палку” и все, конец тебе, предупреждал Меняла».
– Нет.
– Ну и дурак! Отсосать ему впадлу. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. И не смотри на меня, как на гада. Ты меня полюби, тогда и я к тебе хорошей стороной повернусь. Я же вижу, слабый ты, сломают тебя по-любому. Соглашайся, я тебе защиту дам.
– Нет.
Гусь гневно гнет голову долу.
– Нагнетаешь! Ну, ничего, и из тебя кашу сварим. Набьем и тебе черта на фуфло, – он с размаху шлепает Скворца по ляжке. – Был Сережей, станешь Леной! Не хочешь «шоколадную», сдавай кровяную колбасу.
– Какую еще кровяную?
– Кровянку. Ты мне шлемку крови должен.
Сергей никак не может уразуметь, о чем толкует этот пещерный человек.
– Зачем вам моя кровь?
– Кровянку сделаем, че не понятно. Давай, засучь рукав. Кухарь, шлемку мою тащи сюда!
Избитый шнырь, хлюпая прохудившимся носом, приносит чистую миску. Гусь лезет пальцами себе в десны, достает из-за щеки… мойку, лезвие опасной бритвы «Нева».
– Ты не ссы, – говорит он, – вскрою аккуратно. Поработай кулачком. Вену надо резать вдоль, а идиоты режут поперек, потом хрен ее поймаешь. Не дергайся!
Оцепеневший Скворец только вздрогнул, когда кончик лезвия вскрыл ему вену. Из надреза побежала струйка крови, закапала с локтя в миску.
– Лучшую кровянку в Умани делают, у меня на родине, – мечтательно
