и подал знак кучеру. Тот вытащил корзину с крокусами и, поставив ее за спиной у Электы, бесшумно вернулся в повозку.
– Электа, – музыкант отстранил ее за плечи и, глядя прямо в глаза, продолжил, – ни минуты, что я был далеко от тебя, я не сомневался в своих чувствах, как не сомневаюсь и сейчас, – после короткой паузы его голос сорвался на взволнованный и быстрый шепот. – Я верю, нет, я чувствую, что ты испытываешь ко мне то же самое. И я не вижу смысла ждать. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы всегда были вместе. Но я должен знать точно. Я должен знать: а ты любишь меня?
– Да! – глаза Электы наполнились слезами. – Я тоже тебя люблю!
Дария словно пробил разряд тока от услышанного. В глубине души он верил, что Электа скажет эти самые слова, даже представлял, как это случится, но реальность оказалась во много раз ярче. Тогда, сам не свой от счастья, он впервые поцеловал возлюбленную, и поцелуй этот отозвался в каждой клеточке его тела радостью. На миг ему показалось, что он летит, парит над землей, абсолютно невесомый и бестелесный. Он позабыл обо всем лишь на минуту, но та показалась ему бесконечной, однако мурашки, пробежавшие по затылку, вернули Дария на землю.
– Обернись, любимая, – сказал он, держа Электу за руку, – посмотри вниз.
Электа обернулась и ахнула, увидев корзину с цветами.
– Где ты их достал? – радостно воскликнула она. – Ведь сейчас не сезон!
– Я узнал, что их бывает много видов, – Дарий по-детски счастливо улыбался, – именно этот – осенний. Кстати, на моей родине его называют шафраном.
– Как?
– Шафран.
– А ведь они чуточку отличаются от тех, что я видела раньше, – Электа взяла корзину в руки, рассматривая цветы. – Гляди, какие у них необычные рыльца, бордовые, как твой шарф! И лепестки синие, почти как твое пальто… Да ты сам как шафран! – она звонко засмеялась. – Правда! Гляди сам!
В сумерках цветы и впрямь казались синими.
– Там кое-что есть в корзине, – лукаво улыбнулся пианист.
Электа посмотрела внимательней и среди тонких листочков обнаружила маленькую коробочку. Открыла ее и увидела серебряное кольцо тонкой работы. Две изящные веточки огибали небольшой синий камень. Синий, как ее глаза.
– Электа, – позвал Дарий, – ты будешь моей женой?
– Женой?.. – выдохнула Электа и тут же шепотом ответила: – Конечно же да, мой Шафран!
Дарий не мог уснуть всю ночь, думая об Электе. Он отвез ее домой, а вернувшись в отель, хотел по обыкновению поделиться новостью с Дожем, но того не оказалось в номере. Дож любил вечерами ошиваться в шумных барах и других подобных местах. Он обладал яркой внешностью: его темно-серые глаза и чуть смуглая кожа являли собой необычное сочетание. Свои кудрявые каштановые волосы он собирал лентой на затылке, но непослушные завитки постоянно падали на лицо. Дож не был высоким и имел крепкое, но гармоничное телосложение. Дарий считал Дожа красивым, проницательным
