цвета. Его кудрявые белесые волосы топорщились в разные стороны, а большие сиреневые глаза изумленно таращились на Еву. Экипаж, запряженный двумя серыми конями, также был серым, словно сотканным из тумана.
– Откуда ты вообще взялся? – сердито буркнула Ева, поднимаясь на ноги.
– Меня зовут Треор, – мальчик неуверенно протянул Еве руку в знак знакомства, но она жест не оценила.
– Лучше помоги собрать апельсины, Треор, – проворчала Ева, отряхиваясь.
Мальчик замешкался.
– М-м-м, сейчас, коней успокою только.
«И чего их успокаивать? – думала Ева, собирая фрукты с земли. – Стоят себе спокойно. Странный он какой-то».
Сложив все в сумку, Ева собралась было уйти, но Треор, не отходя от лошадей, окликнул ее вновь:
– Послушай! Извини, что так вышло. Я не думал, что ты… я просто не… просто тебя не увидел. Как тебя зовут?
– Ева.
– Сколько тебе лет?
– Что?! – опешила Ева. – Какое это имеет значение?
– Эм-м… – Треор выглядел взволнованным. – Ты похожа на одного человека, я подумал…
– Завтра мне исполнится двадцать, – бросила Ева.
– А-а-а…
Ева вопросительно посмотрела на мальчишку.
– Нет, я ошибся. Да, ошибся, – он нервно почесал нос-картошку.
Ева хмыкнула и уже ступила на дорожку, ведущую к дому, когда Треор прокричал ей вслед:
– Еще встретимся, Ева!
Она не спеша и нехотя обернулась, но повозки на мостовой уже не было.
– Почему ты уехала из Гланбери? – спросил Дарий. – Ведь твои родные остались там?
Стемнело. Ева сидела в кресле в гостиной, беседуя с призраком.
– Они остались, потому что у них там своя пекарня. Они завязаны общим делом с местным мельником и не могли уехать. А я… как ни странно, я уехала из-за одиночества.
– Это как?
– В городе меня считали… – Ева смутилась. – Считали сумасшедшей.
– Ты не похожа на сумасшедшую, – заметил Дарий.
– Это сейчас. А вот свое детство я почти не помню. Мама не любит обсуждать это, да и я побаиваюсь ее спрашивать. Знаю только: что-то случилось, когда мне было шесть, и родители обратились к местной знахарке. Точнее, ведьме. Та, по словам матери, спасла мне жизнь, но воспоминания о детстве стерлись, словно их не было. В городке со мной не общались, называли чокнутой, – Ева вздохнула. – Я всегда гуляла одна. Единственное место, где мне не было так одиноко – это кладбище. Мне нравилось думать, что надгробные камни – мои друзья.
– Звучит жутковато, – улыбнулся Дарий.
– Наверное, – Ева пожала плечами, – но мне было скучно. Я играла с ящерицами, которых на кладбище было очень много. Такие вот были у меня друзья, потому что люди меня избегали.
