русло.
Маша сочувственно вздохнула и дотронулась до моего предплечья своими длинными бледными пальцами. Да здравствуют неблагородные сосуды.
– Зато у тебя совершенно потрясающая бабушка. Свою-то я не видела никогда. Алевтина Анатольевна столько раз прятала меня… моя мать могла иногда перейти черту со своими воспитательными методами, а я у тебя всегда могла укрыться, – подруга улыбнулась мне. На мои глаза стали наворачиваться слёзы, я убрала руки, разорвав наш неловкий контакт, и закрыла ладонями лицо, буквально на секунду, стараясь скрыть мою ранимость. Я надела солнечные очки, чтобы спрятать дорожки от слёз, смешанных с тушью, да и жёлтый карлик разошёлся сегодня не на шутку. Может, и правда, мы просто не ценим того, что у нас есть. У меня потрясающая бабушка, а у Маши никогда не было ни заботливой мамы, ни тем более бабушки. Насколько знаю, отец тоже покинул их семью, но поддерживал с дочерью связь и платье на выпускной было подарком от него. Довольно дорогим подарком. Успокоившись, я думала о цели самого нашего с ней диалога, может, это уже и неважно? Прошло столько времени. Эта женщина каждый день выбирает жизнь без меня. Почему тогда мысль о возможности узнать новости о матери так сильно учащают мой пульс? Ей же всё равно?
Я взвесила все за и против и подумала, что оттого, что я спрошу свою бывшую одноклассницу, хуже не станет. Подруга обронила, что приехала навестить родителей. Каждого по отдельности? Или мать вышла замуж, и она навещает их? Или новую семью папы? Мозг распухал от поступающих в него вопросов, и я решила расставить все точки над i.
– Маш, как у твоей мамы дела? Она смягчилась с возрастом? – Подруга горько улыбаясь, отрицательно покачала головой, но я всё равно осмелилась возобновить расспросы, предварительно сделав немаленький глоток из бокала. – А она мою маму не упоминала? Вдруг, конечно, это абсолютно безумная идея, они поддерживали контакт, когда моя мать решила уехать подальше отсюда? – Я с нескрываемой надеждой и трепетом поглядела на Машу. Удары сердца гулко шумели в ушах. Как маленькая бомба.
Мария сделала сложное лицо, взяла лежащую на столе металлическую зажигалку и стала перекатывать огниво между большим и указательным пальцами. Зрелище гипнотизировало, но молчание несколько затянулось, и не успела я уведомить об этом подругу, как она совершенно не к месту рассмеялась, немного введя меня своим поведением в ступор, и ответила с саркастичными нотками в голосе:
– Естественно, упоминала. Каждый божий день. Даже в Лондон твой ездила. Словно тётя Лиза ей дороже дочери была, – она оторвала взгляд от зажигалки и с невесёлой ухмылкой взглянула на меня, – разве ты с ней не воссоединилась, в вашем городе любителей чая с молоком? После твоих заявлений про Лондон я так и решила, что счастливое семейство снова вместе, – подруга закончила свой монолог и, потеряв ко мне всякий интерес, вновь сосредоточилась на вращении зажигалки.
Чем дальше, тем страньше.
