во всей своей силе и красоте. Свежий после дождя воздух, немного хмельной, хочется вдохнуть всей грудью и задержать дыхание. До головокружения.
– Что-то зябко. – Изольда съёжилась в красную ветровку. – Пойдём ко мне. У меня есть отличное гранатовое вино. Согреемся. Честно говоря, я хотела сегодня пропустить тренировку, не люблю, когда сыро.
– А мне понравилось. Я с удовольствием прошлась. Тем более новый маршрут.
– А я, Агата, дитя солнца. Мне жару подавай. И чем больше, тем лучше.
– О нет, прожариться на своей сковородке я ещё успею.
– Ты что это, подруга, в ад, что ли, собралась? – Изольда сложила палки и сунула их под мышку. – Много грешила?
– Вроде и немного. Но это я так. Знаешь, как говорят: лучше готовиться к худшему, чтобы потом сюрприз был.
– Тогда пойдём грешить. Чтоб уж было, за что гореть. Напьёмся вина…
– Так это вроде не грех.
– Тем более.
Дамы, подхватив палки, двинулись к метро.
Гранатовое вино оказалось пьяняще вкусным. От выпитого стаканчика Агату Тихоновну тянуло философствовать:
– Последнее время я стала получать особое удовольствие от одиночества, мне нравится подолгу гулять, а перед сном кемарить под телевизор. Или читать хорошую книгу, смотреть приятные сериалы, или посвящать время устройству своего досуга и быта. Узнавать новое, пробовать, осваивать, учиться. И двигаться. Движение тела – это тоже движение ума, где ты, как настройщик музыкального инструмента, тестируешь свои возможности и развиваешься…
– А я не люблю одиночество, – Изольда наклонилась к лицу гостьи. Её язык слегка заплетался. – Я его боюсь. Я не знаю, куда его деть. Куда затоклать. Зато… клать.
– Затолкать, – помогла Агата Тихоновна.
– Ай, – отодвинулась хозяйка. – Я из тех женщин, которым обязательно кто-то нужен. Кто-то, за кого можно спря… спрятаться или подержаться. – Изольда расправила веки и, выпучив глаза, громко засмеялась. Заливалась она упоительно долго, словно в рот ей вместе с вином попала смешинка. Она сотрясалась от смеха, толкая рукой гостью в плечо. В этом безудержном пьяном веселье ей тоже был нужен кто-то, кто бы её поддерживал. Понимая это, Агата Тихоновна вежливо улыбалась, хотя шутки не поняла.
Успокоилась Изольда неожиданно резко. Просто замолчала, вытерла мокрые от слёз глаза, плеснула остатки вина в бокал себе, гостье, звякнула, чокнув свой бокал об бокал Агаты Тихоновны, и залпом выпила.
– Я думала, увижу его сегодня… Ведь не хотела идти… Мокро там… А я не люблю, когда мокро. Не хотела… Только из-за него и пошла… А он не пришёл, – Изольда громко всхлипнула, икнула и залилась слезами. – Что же мне так не везьмёт?
– Везёт, – снова поправила хозяйку Агата и пригубила бокал.
– Какая разница, – всхлипнула Изольда. – Я не могу больше.
