раздобыл фольгу и соорудил из нее шапочку. Сообщив, что у настоящих охотников за привидениями должна быть соответствующая экипировка. Потом вышла луна и шапочка стала так отсвечивать и блестеть, что Кольценос сказал снять ее. Потом путники пытались углядеть Двутавра в поле, ведь где-то там он со своей коровой. Однако, кроме ночных мотыльков и дальней стены леса ничего не рассмотрели. И козлик Иванушка высказался: "Что все мужики "козлы", хотя бы даже и они быки". Ведь "у него целое стадо, а он налево бегает". Это рассмешило Пуговку, она дала пространную ремарку по поводу мужского сознания.
Потом Иванушка снова принялся утверждать, что злые силы превратили его из развитого человека в козлика:
– И попил я прокисшего пива. Так мне поплохело – до жути. Очнулся я среди базара. На руки гляжу и не узнаю, головой повел – выросли рога. Был "хомо сапиенс" стал "капер сапиенс".
– Так не может быть, – сказал Кольценос.
– Почему?
– Не рационально. Противоречит закону природы.
– И это мне говорит рациональный бычок, который в данный момент охотится за призраком, – воскликнул Иванушка.
Тут подключилась Пуговка:
– Ой, я не могу с тя, Иванушка. Если ты и человеком таким болтливым был, не удивлюсь, что тебя специально опоили.
– Человеком я был отменным. – Задрал голову козлик, – Вы никогда не поймете, каково это – быть человеком! Спать на кровати, по утрам глотать кофе. А книги?! А фильмы?!
Тут Иванушка сделал свой голос похожим на бандитский, понизив тон и добавив уверенности и продекламировал любимую фразу из фильма:
– Эй, ты. Змей. Знаешь, что я сделаю? Я сосчитаю до десяти. И если ты не уберешь свое грязное тело с моего порога, я набью твои кишки пулями! Один, два, десять… Пув, пув, пув!
Иванушка изобразил стрельбу из пистолета.
– Классика! – Вздохнул он, – Разве может простой козлик вырасти таким утонченным?
– Все равно: не верю, – сказал Кольценос.
– Мать моя козочка! Да ты часом не "Фомой" зовешься?!
Тут Пуговка вдруг прервала смех и указала за спину.
– К нам несется что-то белое.
Кольценос с Иванушкой крутанули шеи и, действительно, в темноте по дороге плыло нечто светлое прямо на путников. Луна озаряла очертания этого нечто, и в ответ луне, нечто тоже светилось само по себе! Слабого фосфоресцирующего отблеска нечто хватало что бы выхватывать очертания дороги. Тут даже у всегда логичного Кольценоса завибрировали колени. Далеко сквозь поле желтели окна фермы, слышалось гоготанье гусей, а неопознанный источник света настигал бычка и его спутников. Сама собака Баскервилей обратилась бы в бегство, узрев такое.
Тут каждый из путников поступил по своему. Пуговка так и осталась стоять, словно ее привинтили к постаменту. Лишь достала носовой платок и утерла лоб под соломенной шляпкой. Кольценос же оттолкнулся задними ногами и оказался в лопухах,
