и метро. Если не было их, шла пешком [1; 145].
Наталия Викторовна Резникова:
Марина любила делать подарки, и у меня чудом сохранилось подаренное ею ожерелье. В нем много от нее самой: коричневый, любимый ее цвет и дерево (Сивилла) [1; 384–385].
Нина Герасимовна Яковлева (1888–1967), переводчица:
Марина Ивановна раздаривала свои бусы нам, женщинам, встречавшимся на ее пути. Она любила дарить – «давать, а не брать»…
Мне она подарила янтари, купленные, по ее словам, в Париже [1; 485].
Нина Павловна Гордон. Из письма А. С. Эфрон. 1961 г.:
Вечером, когда я собиралась уже уезжать, Марина ушла в комнату, быстро вернулась, неся в руках бусы из голубого хрусталя. «Нина, это вам. Они очень пойдут к вашим глазам». ‹…› Марина сказала: «Дайте я вам их надену, в первый раз всегда так трудно завернуть этот бочоночек у застежки!» ‹…› Она сказала еще: «Это из Чехии» [1; 441].
Татьяна Николаевна Кванина:
Подарила мне Марина Ивановна и кораллы, случайно оставшиеся от нитки, когда-то подаренной Сонечке (Голлидэй. – Сост.): 13 крупных бусин в виде бочонков, они целы (правда, 12 штук, одной нет). Марина Ивановна чуть торжественно сама надела мне эти бусы на шею. (Москвин сказал, что это выглядело как какой-то обряд.) [1; 474]
Марина Ивановна Цветаева. Из записной книжки 1919–1920 гг.:
Дарила я кольца: О. Мандельштаму (серебряное, с печатью – Адам и Ева под деревом добра и зла), Т. Чурилину (с гранатами), Коле Миронову (цыганское, с хризопразом), Завадскому (серебряное китайское), П. Антокольскому (чугунное, с розами), В. Алексееву (большое, китайское) и – наконец – Милиоти, с александритом [12; 90].
Наталия Викторовна Резникова:
«Трогательно» – это было ее слово, она часто его произносила [1; 385].
Марк Львович Слоним:
МИ не была суеверна, но придавала особый смысл знакам, совпадениям, точно они открывали замысел судьбы. Она родилась в полночь с субботы на воскресенье (26/27 сентября 1892 г.) и в этом видела предзнаменование своего пути: от ночи к радости, от земного к духовному [1; 321].
Ода пешему ходу. Ее прогулки
Павел Григорьевич Антокольский:
Куда бы ни шла эта женщина, она кажется странницей, путешественницей. Широкими мужскими шагами пересекает она Арбат и близлежащие переулки, выгребая правым плечом против ветра, дождя, вьюги, – не то монастырская послушница, не то только что мобилизованная сестра милосердия [1; 86].
Роман Борисович Гуль:
Ходила широким шагом, на ногах – полумужские ботинки (особенно она любила какие-то «бергшуэ»[7]).
Помню, в середине разговора Марина Ивановна неожиданно спросила: «Вы любите ходить?» – «Люблю, много хожу». – «Я тоже. Пойдемте по городу?» [1; 252]
Вадим
Горные ботинки
