хотела никогда больше не видеть, как мужчина в начищенных парадных туфлях едет на лошади, или слышать, как женщина в рубашке в ковбойском стиле от Prada жалуется на то, как у нее болит задница после получаса в седле. Она хотела управлять ранчо, запрягать Бонни на рассвете и вести своих собственных лошадей через заросли шалфея и покрытую инеем траву, которая блестела, как бриллианты, и хрустела под копытами. Она хотела накопить достаточно денег, чтобы переехать из старой ветхой хижины отца и свалить из этого пыльного городишки. Она больше всего на свете хотела, чтобы это была ее последняя экскурсия.
Но хотением делу не поможешь. Она давным-давно усвоила этот урок.
Тем не менее, мысль об уходе с этой работы занимала все мысли Лили. Семь лет она занималась этим делом и чувствовала себя в ловушке. Она зарабатывала на жизнь тем, что возила туристов по пустыне, но лошади стоили дорого, а Лили нужны были лошади, чтобы возить туристов по пустыне, чтобы прокормиться. Курица и яйцо.
– Как прошло в банке? – спросила Ник, заходя с другой стороны.
Лили покачала головой.
– Опять?
– Кто даст такой, как я, кредит? Чем я буду зарабатывать, если перестану вести охоту за сокровищами?
Николь снова наклонилась к ней:
– Ты что, сказала им, что планируешь перестать? Они откуда знают?
Лили посмотрела на нее:
– Я не говорила, Ник, но они не тупые. Парень сказал: «Итак, если вы купите землю и откроете новое предприятие, как вы собираетесь зарабатывать деньги, пока оно не станет платежеспособным?» И я сказала ему, что это займет пару лет, но что я знаю местность, знаю этот бизнес и знаю, что люди хотят от отдыха на Диком Западе. Но это не имеет значения. Не имеет значения, что я говорю: в меня невыгодно инвестировать.
Николь выдохнула и уставилась на свои руки. Именно тогда Лили и заметила конверт со своим именем, торчащий из стопки писем и заявлений об отказе от ответственности. Она узнала бы обратный адрес где угодно. Когда-то он принадлежал ей.
И тут же на нее обрушился поток воспоминаний: терпкий, свежий запах полыни; она загоняет домой лошадей, когда солнце склоняется над вершинами гор; пухлое, теплое печенье с маслом по утрам; тот самый момент, когда она впервые увидела его, а спустя несколько недель – жар и лихорадка его тела…
Сердце заныло, но Лили пресекла мысли о нем на корню, указав на конверт:
– Что это?
Ник снова спрятал конверт:
– Ничего.
– Это с ранчо Уайлдер. И на нем мое имя. – Она потянулась за ним. – Дай сюда.
Но Николь шлепнула ее по руке:
– Поверь мне, Простофиля, сейчас тебе не стоит его читать.
Сейчас?
– Это насчет ранчо?
– Забудь про это, Лил.
Вглазаху Лили загорелся огонь:
– Ты открыла его? Клянусь богом, Ник, ты любопытная маленькая…
Она снова набросилась на подругу, но Николь уклонилась в сторону.
