у вас столько фронтовых фотографий?
– Нам повезло, нашим дивизионным фотографом был фотокорреспондент газеты «Известия» Анатолий Ламброс. Он много фотографировал, и поэтому у нашей дивизии остался такой богатый фотоархив.
Войцехович В.В. и старшина его роты Соколов
– Не приходилось попадать под огонь своей артиллерии, авиации?
– Несколько раз доводилось. Под Будапештом немцы нанесли контрудар, и мы начали потихоньку отходить. Там на моих глазах один необстрелянный новобранец полностью поседел, когда на нас пошли немецкие танки… И во время отступления по нам ударили «катюши», никого, правда, даже не ранило, мы успели попрятаться за домами, но все были обсыпаны мукой, которую венгры попрятали на своих чердаках. Там же, в Будапеште, нас и «Илы» обстреляли, но тоже обошлось без жертв.
– А от немецкой авиации сильно страдали?
– В начале войны она нам просто житья не давала, самолеты даже за отдельными людьми гонялись… После Сталинграда стало полегче, а в конце войны бомбежки уже были редкостью.
– С людьми каких национальностей вам довелось воевать?
– Как-то я этим занялся и насчитал одиннадцать национальностей. В основном это были славяне, еще татары были, азербайджанцы, армяне, евреи. Было несколько грузин – они были вспыльчивые, но дисциплинированные. Как-то прислали несколько узбеков, но они вообще не понимали по-русски, и пришлось определить их на хозяйственные работы. А вообще мы, окопники, даже не задумывались, кто какой национальности, о человеке судили по его делам, храбрости, надежности.
– Как вы можете оценить немцев как солдат?
– Это были очень хорошие солдаты. Их главными козырями были – дисциплинированность и высокий уровень подготовки. Если приложить к этому наличие современного вооружения, прекрасную согласованность между родами войск и их веру в свою исключительность, то вы можете себе представить, как тяжело было с ними воевать, особенно в начальный период войны.
– Была разница между немецкими солдатами в 41-м и в 45-м?
– Конечно. До Москвы они были наглые, очень высокомерные, даже попав в плен, вели себя вызывающе. Помню, один такой пленный раскричался, руку в приветствии тянет, а у нас был такой здоровый парень, он его руку одернул, врезал ему, так что тот на землю упал, но немец вскочил, опять «хайль Гитлер» кричит, так наш солдат ему на русском языке сказал: «Еще раз крикнешь – пристрелю», и тот все понял, сразу заткнулся. Под Москвой мы спесь с них сбили, а после Сталинграда они уже поняли, что проиграли войну, надлом у них какой-то появился, но все равно сражались хорошо.
– Вам довелось воевать только против немцев?
– Так же тяжело приходилось и с венграми, хотя исход войны был предопределен, но они сражались зло, отчаянно и ожесточенно,
