гостеприимный дом – ведь настанет время прилива, а вы пожелаете немедля доставить новости королю Атилю.
Ярви горестно поскреб голову запястьем покалеченной руки.
– Похоже, ты все продумала, а?
– Таков мой долг служительницы.
И мать Кире вышла и захлопнула за собой дверь. Разве что на ключ их не заперла, а то это совсем бы уже походило на тюремное заключение.
– Ну чо, не ожидал, что тебя так тепло примут? – проворчал Ральф.
– Финн и его служительница предсказуемы, как Отче Месяц в небесах. Они осторожничают, ибо живут под рукой Верховного короля…
– Длинные же у него руки, как я погляжу, – заметил Ральф.
– Длинные, и к тому же удлинняются с каждым годом. Колючка Бату, что у тебя личико такое зеленое?
– Это я так расстроилась, что у нас в Тровенленде союзников не нашлось! – парировала она.
Отец Ярви тонко улыбнулся:
– Посмотрим-поглядим, хм…
Она вдруг проснулась. Кругом в темноте сопели и храпели с присвистом.
Почему-то она была вся покрыта испариной и мерзла. Откинув одеяло, она обнаружила, что между ног липко и влажно от крови. И выругалась.
Лежавший рядом Ральф выдал особо заливистую руладу и перевернулся на другой бок. Вокруг слышалось сонное дыхание остальных. Люди ворочались, бормотали во сне, теснясь на грязных тюфяках, подобные рыбам на прилавках торговцев в базарный день.
Ей никто не дал отдельной комнаты, да она и не просила. И не хотела. Хотя вот чистая тряпица, между ног сунуть, сейчас бы ох как не помешала.
Она побрела вниз по коридору, встряхивая спутанными волосами. Живот крутило, и она расстегнула пояс, так что пряжка болталась и шлепала ее по бедру. Колючка сунула руку в штаны – пощупать между ног, сильно ли кровит. Только здоровенного пятна ей там не хватало – позору не оберешься, вовсе засмеют… Как же она ненавидела вот это все, а заодно и Ту, что растит Семя, – ну за что ей эта дрянь? Колючка никогда не понимала глупых баб, которые этой дряни радовались, и мамаша ее такая же тупая, тьфу на нее…
Так она ругалась и шла, шла и ругалась, и тут…
Тут она заметила, что в темном зале кто-то стоит.
Мужчина. Одетый в черное. И стоит он около бочки с водой. В одной руке у него крышка от бочки. А в другой – кувшинчик. И он только что в бочку из кувшинчика что-то вылил. Единственная свечка еле теплилась, к тому же незнакомец очень косил, однако Колючка кожей почувствовала: мужик смотрит прямо на нее.
Так они стояли, не двигаясь, некоторое время: он, застыв над водой со своим кувшином, она – запустив ладонь в штаны.
Потом человек сказал:
– Ты кто?
– Я кто? Это ты кто?
«Всегда подмечай, где лежит оружие, вдруг пригодится», – наставлял ее отец. Глаза ее тут же метнулись к столу, заваленному объедками ужина. К ужину она почти не притронулась. Зато среди огрызков
