синему морюПлывёт Какаду,
Он то ли в Канаду,
То лИ в КанадУ.
Но если, к примеру,
КакАду,
Тогда-то уж точно
В Канаду.
Но на старости лет его поэзия стала гораздо трагичнее. Вот что Шляпкин сочинил совсем недавно:
– Я кручусь! – А я качусь!
– Я кручусь! – А я скачу!
– Я кручусь! – А я лечу!
– Я кручусь! – А я об стену
Лбом стучусь, стучусь, стучусь!
Вы представьте:
Лбом об стену!
Лбом об стену!
Лбом об стену!
Я так больше не хочу!
Я так больше не хочу!!!
Вот немного подкачаюсь,
Стану как воздушный шарик
И на небо улечу!
Ужасно трагическое и философское произведение!
Друзья молодости Кокоши Шляпкина остались где-то далеко в прошлом, а новых он не завёл, потому что был вздорный старик. Но имелся у него любимый почтительный ученик – Семён Семёнович К.
В тот поздний тёмный вечер, когда Семён Семёнович впервые прочитал заметку «Опять украли старичка», Кокоша Шляпкин взял свою деревянную трость с изогнутой ручкой и железным наконечником (подарок, который когда-то друг детства привёз ему из Страсбурга) и вышел прогуляться.
Он прогуливался и думал, как бы опять насочинять весёлых куплетов, а то что-то грустновато. Ну, например, про огромную Птицу Рух, которая
Ловит слонов
Для своих птенцов,
Словно мух.
На 1-й Завокзальной улице он перестал думать, потому что кто-то прыгнул ему на спину и накинул на голову какую-то ткань.
«Вот тебе и весёлый куплет!» – пробормотал старичок и потерял сознание.
Кокоша Шляпкин очнулся от того, что кто-то сильно тряс его за левую ногу. Перед глазами было всё так же темно.
«Мешок», – догадался куплетист и слабо закричал:
– Вы мне ногу оторвёте, злодеи! Я ведь вам уже не мальчик!
– О! – раздался глухой голос. – Ожил дедушка!
– Жив пока, – сказал Шляпкин. – Что вам угодно, бандиты?
– Нам угодно, дедушка, чтобы вы рассказали о Полтавской битве, только и всего, – ответил глухой голос. – Тогда мы вас отпустим без всякого выкупа и палочку отдадим. С виду вы вполне положительный интеллигентный старичок и наверняка знаете подробности.
– Знаю, – брякнул польщённый Кокоша Шляпкин.
И тут же понял, что от испуга всё забыл, хотя в гимназии по истории получал одни пятёрки.
– Ну что ж, валяйте, без промедления! А не то с вами случится удар.
Шляпкин задрожал и решил, что всё вспомнит, когда начнёт говорить, и что, по крайней мере пока он говорит, ему ничего не угрожает:
– Полтавская битва билась под Полтавой, – начал он, – в 1709 году…
