размером, хореем, ответил Фафик (он всё-таки был собакой поэта). – Но давайте всё же прозой… Эти две вещи мне сразу пришли на ум. Возможно, есть страхи и посильнее, но о них говорить страшно.
– А я вообще боюсь называть любые страхи, и посильнее, и послабее, – поэт достал из кармана тёмные очки и надел на нос. – Мне кажется, что, как только я их назову, они сразу появятся, слова превратятся в настоящие предметы и события.
– Ну, Семён Семёныч, ведь от того, что я сказал «мрачноватые картины» и «остаться без обеда», мрачноватые картины не появились и я не остался без обеда.
– Насчёт первого, пожалуй, верно, а вот насчёт вашего обеда…
– Что?! – схватился за сердце Фафик.
– Я только что видел, как кот Базилевс увёл вашу миску с супом харчо.
– Ааа!!! – трагически крикнул Фафик и упал на землю. – Ооо!!! – застонал он.
– А вот и мрачноватая картина, – заметил поэт. – Крайне удручённый без-обедный пёс. Думаю, Фафик, впредь вы поостережётесь называть страхи своими именами.
– Ууу!!! – завыл Фафик, катаясь по земле. – Бей котов, спасай кулинарию! Подите вы со своей голодной философией!
– Мне неловко перед вами Фафик, – поэт снял тёмные очки. – Дело в том, что моя философия не голодная. Она уже пообедала вместе со мной. И вам оставила изрядный кусок говядины.
– Правда? – Фафик замер на месте, а потом встал на колени. – Семён Семёныч, простите! Ваша философия – самая философская философия в мире!
– А вам, Фафик, подошла бы фамилия Гаргантюа.
– А кто это?
– Известный обжора. Но вам до него далеко. Он говядину тоннами кушал.
Пёсик уже вбежал в дом, уселся за стол и впился зубами в мясо.
– Вот мы двоечников собираемся проверять, – задумчиво произнёс поэт, принимаясь за кофе, – а что вам, например, известно о школьной жизни?
– Уж вы зададите вопрос, Семён Семёныч! Как будто я только что с дерева слез и не знаю таблицы умножения до семью восемь – тридцать четыре! Я ведь сам обучался в собачьей школе.
– И что же вы там изучали?
– Много чего. У нас были всем известные предметы: колбасоедение, костепогрызание, философия на тротуаре… – Фафик с новой силой набросился на остатки говядины.
– Интересно, – хмыкнул поэт. – Ну первые два предмета мне понятны. А вот что такое философия на тротуаре?
– Н-да, Семён Семёныч… При всей учёности вы иногда поражаете меня своей неосведомлённостью. Философия на тротуаре – предмет о правильноповедении собак-пешеходов… Признаюсь, я был отличником. Правда, только по колбасоедению и костепогрызанию… А вы как учились?
– Тоже бывал отличником. В младших классах мне ставили одни пятёрки за поведение, потому что я девочек всегда дёргал за одну косичку, а не за две, как другие… – Семён Семёнович отодвинул пустую кофейную чашку и подпёр кулаком щёку.
– Помню, иногда было приятно слегка
