что же это за зловещий грамотный зверь? Вот вы каких животных не любите?
– Проще назвать тех, которых люблю, – Фафик чинно хлюпнул из своей чашки. – А нелюбимые останутся.
– Валяйте, называйте.
– Собаки.
За столом на несколько секунд воцарилось молчание.
– М-да… – наконец произнёс Кокоша Шляпкин. – А ещё какие-нибудь?
– Мартышки.
– Интересно. А почему?
– Потому что они похожи на собак.
Старичок куплетист слегка закашлялся, оттого что поперхнулся.
– Ну а ещё какие-нибудь, не похожие на собак? – не удержалась Лиза Вторая, вздрагивая от беззвучного смеха.
– Лягушки и ёжики. И слоны.
– А эти почему?
– Что вы заладили: почему да почему!.. Впрочем, чтобы угодить вам: лягушки и ёжики абсолютно безопасны.
– А слоны?
– Слоны тоже абсолютно безопасны, потому что у нас не водятся.
Лиза Вторая расхохоталась, как сумасшедшая, и закрыла лицо руками.
– Позвольте, а как же в басне Крылова: «По улицам слона водили…»? – не согласился Кокоша Шляпкин. – Значит, водятся.
– Тогда, наверное, мне придётся слонов разлюбить… Тем более только сейчас начинаю припоминать: в той басне речь идёт о некой собаке Моське, которая лает на слона. Так вот, эта некая Моська – моя прапрапрапрапрабабушка. Думаю, не стоит нарушать семейные традиции хорошим отношением к слонам.
– Вы, Фафик, нас путаете! – почти рассердился поэт. – То вы любите слонов, то не любите!
– Не обращайте внимания, Семён Семёныч, – Фафик отодвинул пустую чашку. – Собака лает – ветер носит.
Никто не стал возражать на столь веский довод.
Семён Семёнович налил всем ещё кофе.
– А у меня вообще нелюбимых животных нет, – признался он. – Мне они все по-своему симпатичны. Даже, например, пауки. У меня и стих есть.
И тут же, не спрашивая разрешения, поэт начал как всегда заунывно читать:
Мне очень симпатичны
ПАУКИ.
Мне кажется, они
Не дураки.
По крайней мере поумнее
Мух.
Но я не говорю об этом
Вслух.
– Браво! – вырвалось у Лизы Второй.
Пёсик Фафик, как водится, упал на колени, но промолчал.
Кокоша Шляпкин тайком смахнул скорую старческую слезу.
– Злоумышленником может быть любой зверь с жёсткой курчавой шерстью и дурными наклонностями, – без перехода продолжал Семён Семёнович. – Будем надеяться, что кошачье сообщество во главе с нашим тайным агентом Базилевсом и синоптические собаки помогут нам на него выйти.
Теперь пора приступать к ловле на живца. Именно таким способом в XVII веке, при короле Людовике XIV, шеф парижской уголовной полиции мсье Дегре обезвредил ювелира-убийцу
