Говорили же просто покинуть Центан…
– Вот именно. Ты же уже знаешь, что там, за пределами кольца, либо смертельный холод и мрак, либо невыносимая жара? Приказ уйти отсюда – всё равно, что казнь.
– Так, – Дарья уверенно встала. Она всегда наполнялась силой и крепостью духа, когда спасать надо было кого угодно, кроме неё самой, – Ты мне сейчас всё объяснишь, и мы вместе придумаем, что делать.
– Нет, – покачал головой Макс, – Не стоило мне приходить. Ты бы обо мне и не вспомнила…
Он стал спускаться по лестнице, не обращая внимания на крики девушки. Дарья побежала за ним, перебирая все возможные фразы, которые приходили в голову. Ничего не действовало. Но тут она вдруг что-то сообразила и решила рискнуть.
– Уборщик № 42, я приказываю тебе остановиться! Как младший практик и член Общества волонтёров кольцевого Центана!
Она не знала наверняка, должен ли Макс подчиняться приказам всех, кто выше по статусу. Но разумные доводы уже закончились, а попытка не так уж дорого стоила. В худшем случае, эту её выходку просто списали бы на потерю памяти. Но приказной тон сработал. Макс обернулся и посмотрел на неё, вопросительно и немного удивлённо. За дверью рядом послышался какой-то шорох.
– Здесь не лучшее место для таких разговоров, как я понимаю, – сообразила Дарья. Мозг начинал работать всё лучше и лучше, что не могло не радовать, – Тогда пойдём к тебе, и там всё спокойно обсудим.
Макс опустил глаза. Выражение лица говорило, что сложившаяся ситуация ему категорически не по душе. Но делать было нечего: за ослушание легко могли сократить срок, за который он должен покинуть пригодные для жизни места.
Дарья и Макс молча шли по спирали, разворачивающейся всё сильнее и сильнее. Девушка поняла, что чем больше кольцо, по которому они идут, тем менее престижный район там находится – если о Центане вообще можно было судить такими категориями. Во всяком случае, домики становились всё меньше, садики – проще, а букеты на фонарных столбах – мельче и тусклее. Наконец, город вовсе закончился. Линия спирали, ставшая уже практически прямой для идущих по ней, превращалась во что-то вроде просёлочной дороги, только ровной и чистой. По обе стороны от неё простирались поля с золотыми колосьями – в прямом смысле.
– Куда мы идём? Разве ты живёшь не в городе? – осторожно поинтересовалась Дарья. Любовь к власти была ей чужда, поэтому запал, с которым она заставила Макса подчиниться, иссяк ещё на полпути.
– Нет, – спокойно ответил Макс. Он уже тоже смирился с происходящим и теперь казался просто печальным, – По правде сказать, я теперь нигде не живу. До этого моим домом был Центр изучения Vis Viva, но после приговора я не хотел туда возвращаться. А когда ты приказала… Я вспомнил про дом родителей. Он уже давно стоит пустым, хотя и принадлежит мне.
Дарья поняла, что родителей Макса уже нет в живых, но спрашивать тактично не стала. Они шагали под полуденным светом Райна среди искрящихся живыми золотыми прожилками колосьев. Воздух был свеж и чист, ни одной пылинки не пролетало в ярких слепящих лучах. Дорога
