зале так, словно их посылали сражаться с врагами Отечества, а не убивать мирных жителей и выносить все ценности из их домов.
После этого скудного инструктажа младший офицерский состав зашумел, зашевелился и вылился из здания неспокойной волной. И я, конечно же, был её частью. Я внутренне молил богиню18 о том, чтобы подразделение, на которое я был назначен, сейчас находилось в своей казарме, и мне не пришлось бы отлавливать их в близлежащих пивнушках и борделях, которые как цветы вырастают вслед за любой армией.
Я всегда предпочитал не думать ни о приказах, ни о своей, порой ужасающей обывателя, деятельности, пропуская все мысли о войне мимо своего сознания, что так любит разбирать на кирпичики каждый мой поступок, каким бы незначительным тот ни был. Моё правило простое: «Стрелять, куда прикажут, и не задавать лишних вопросов».
Но сегодня, под мрачным, тёмным небом, готовым вот-вот излиться дождём, дурные мысли штурмовали голову с удвоенной силой, в бессмысленной попытке вернуть мне осознание реальности пред тем, что вскоре мне придётся совершить. Однако мой череп был твёрже бетона, и, чтобы проникнуть в него, им пришлось бы использовать взрывчатку. Просто было довольно странно, что рефлексия подкралась ко мне именно в этот момент.
Мы ведь и раньше проводили зачистки. Беспорядочные, сумбурные бойни – дитя любой войны. Но сейчас-то наша «Великая кампания»19 закончилась?
Ну вот. Опять в голову лезут вопросы, не имеющие смысла, на которые никогда не найдётся достойного ответа. Я знаю своё дело – стрелять, когда и в кого скажут. Больше мне ничего не нужно. Мне некуда возвращаться, меня никто не ждёт. Я убил всех, кто был мне дорог в тот момент, когда убил человека в себе самом…
Вот она, большая солдатская палатка, наспех установленная пару дней назад. Внутри горел свет, а снаружи сильно пахло жжёным табаком. Хороший знак. Вхожу. Внутри, среди облаков плотного дыма, при свете маленькой керосинки, сидело восемь человек, увлечённо игравших в карты. Вроде все на месте.
При моём появлении бойцы встрепенулись и вскочили со своих мест, попытавшись закрыть собой разложенные на кровати картонки. Азартные игры запрещены в армии Ордена. Я же никогда не видел в этом ничего плохого и предпочитал игнорировать столь невинное увлечение. По крайней мере, для той мясорубки, в которую нас всех постоянно кидает.
– У нас новое задание. Зачистка. Всё как всегда, только масштабнее и под подозрением все. Я уже получил назначение на сектор. Сейчас объявили сбор, как только он закончится, мы встретимся вместе с остальными отрядами нашего корпуса и двинемся в назначенный район. Одевайтесь и стройтесь перед палаткой. У вас пять минут.
Я не знаю имён солдат, предпочитаю не привязываться к тем, кого могу потерять в любую минуту. А скольких я уже потерял? Кто со мной с самого начала и есть ли такие вообще? Не знаю, мне достаточно того, что они знают, как выгляжу я, а я, соответственно, визуально помню
