немного налили спиртной жидкости для храбрости, и я растворился в деревенской суете музыки и танцующих, но под конец этого веселящего действа остался один, мои однополчане, поснимав деревенских девок, разбрелись по деревне, а я остался на выходе из клуба один и на вопрос, где тут воинская часть, девчонки хохотали, не веря, что я солдат и призвался у них тут служить ещё два года.
Девчачий восторг от этой якобы шутки не прекращался. Махали рукой в сторону светящихся огоньков в ночи, говорили, что мне повезло или им повезло, что ещё два года. Пришлось идти ночью на свет вдалеке – напрямую по полям через овраг, и вот вскоре появились очертания воинской части – и где же этот лаз в бетонном заборе, уж не пойти ли через КПП, но, думаю, что это ваще была бы наглость, хотя присягу я ещё не принял, и мне по сути ничего не грозило….ох, как я ошибся…и лаз тот нашёл. Карантин на первом этаже и почему-то дверь не была закрыта ( как днём ), при входе воин в форме заорал «дежурный по роте на выход» -странный какой-то, чё орать-то , а там внутри вовсю шерстили «помаза» или у некоторых «черпаки», так назывались те, кто отслужил год, издеваясь над моими собратьями-духами .
Кто-то был на «электрическом стуле» – то есть с вытянутыми руками в полуприседе – пока не затрясутся руки , кого-то просто заставили выполнять работу по уборке, мойке и стирке, где-то слышались песенки под гитару и скулили побитые чурки (лица нерусской национальности) , везде был мат и грубая брань.
Время было уже часа три ночи и после вопроса «кто я такой», не успев ответить, получил леща. По привычке сдачи сразу , нападавший получил удар в челюсть, о чём я тут же пожалел, получая положенных «воспитательных», видимо, мягко говоря, тумаков, упал, но странно – ногами бить не стали, ждали, когда я поднимусь на ноги, но мой ответ, что был в самоходе на танцах, сбил их умыслы до нездорового удивления.
Вытирая кровь, поднялся на ноги, готовясь биться насмерть, но все вокруг тока хохотали, глядя на меня и, видимо, ошалели от моих слов, но то, что я сказал – с каким дембелем был в деревне – переменило их непонятную для меня ненависть на милость и удивление. Это я уже потом узнал, что есть солдаты, которые ваще-е-е-е не были в самоходе за всё время службы, но среди них попадаются такие нехорошие гады (прости, Господи) – любители поиздеваться над младшим призывом, что просто волосы встают дыбом от издевательств, придуманных их больным воображением. Так про меня на следующий день узнал весь полк…а я – побитый , но довольный, нашёл свою братию земляков по призыву и лёг спать, время было уже под утро.
Подъём, зарядка и все остальные армейские дела…конечно же, завтрак «масло съел – день прошёл», сегодня баня – помоют, переоденут, постригут – и я солдат в форме – скорей бы. Спасало меня то, что умел играть на гитаре. Играл много, особенно по ночам – до опухания руки (хи-хи), но это было лучше, чем принимать на себя издевательства по долгу службы духов. Среди дембелей были чеченцы и ингуши – сплошной ужас-с-с-с-с-с, они ещё и меж собой-то не ладили, и по
