это утро я была в домашних шортах, почти пижамных, и коротком топе. Очень домашний образ, который невольно меня смутил. И почему-то я судорожно начала распускать волосы и стирать со щеки грязь. Чувствовала себя некомфортно. Вот в каком образе я предстала перед Яном. А он… не мог ничего сказать, что ли?
Оттерев щеку, смотрю на свое отражение. Теперь я выгляжу гораздо лучше.
Яичница готова. Выкладывая ее на тарелку, слышу отдаленные голоса мамы и Яна, плавно переместившихся в гостиную.
Они с мамой – лучшие друзья. Познакомились много лет назад, их свело одно странное обстоятельство. Ян выглядел точно так же, ничуть не моложе, а мама была еще подростком.
Но и теперь Яну все еще тридцать, а мама, конечно, сильно повзрослела. А сколько ему на самом деле лет? Сто? Тысяча? Несколько тысяч? Неизвестно.
Благодаря моим усилиям яичница стояла на столе, и я прошла в гостиную, чтобы позвать Яна. Туда уже вошел отец и поздоровался с ним крепким уважительным рукопожатием.
Теперь они общались втроем. Я прервала их и пригласила его за стол, спросив, голодны ли родители.
– Ты надолго приехал? – спросила я.
Ян вернулся сюда невесть откуда, судя по свежему загару, он был на морском побережье, где палило жаркое солнце.
У него есть и квартира в Гомеле, где он часто останавливался.
– Мы собираемся вечером на Ставрах и Гаврах[16]. Придешь?
– Очень надо мне якшаться с детьми! – съязвил он.
– Ян, присмотри за ними. Пожалуйста, – протянула моя мама.
– Ладно, могу пойти только ради этого, Анжела.
Когда мы вернулись в кухню, наши взгляды уперлись в пустую тарелку.
Неожиданно пустую для меня, несколько минут назад выложившей на нее готовую пару яиц.
Слышалось тихое чавканье. Мы вчетвером одновременно уставились на Кинли, сидящего на полу у холодильника – в его миске была двойная порция.
Он стащил еду Яна.
– Мерзопакостное существо, – заключил Ян.
Я ощущала легкий стыд за поведение Кинли.
– Ян, он ни с кем так не поступает. Обычно всякое творит, но не такое. Извини, пожалуйста.
Получается, что из-за меня и Кинли наша семья никак не может уважить дракона.
Однако мне почему-то стало очень весело.
– Я все равно думаю, что проблема в тебе, – усмехнулась я.
– И как именно я его провоцирую? – уточнил Ян, повернувшись ко мне, сверкнув угрожающими ультрамариновыми глазами.
– Шучу, – осеклась я. – Но, похоже, он понимает все, что ты про него говоришь. И мстит.
– Бестолковый хут ничего не может понимать. Глупая птица.
– Ну вот, опять, – вздохнула я, недовольно закатив глаза. – Не называй его так.
Родители по-доброму засмеялись.
Папа, Ян и я сели за стол. Мама расположилась у плиты, мигом организовав третий вариант утренней яичницы, и мы позавтракали.
Имена псов князя Бая – богатыря, родоначальника белорусских племен, первопоселенца. Существует предание, что по гигантским следам этих животных потекли две большие реки – Днепр и Двина.
