додуматься до такого.
«А как она ехала эта телега? – спросил Суслик. – Она с мотором была?»
«Нет, – ответил Глухарь. – это была старая телега без каких-либо механизмов, а двигалась она за счёт колдовства. Телега была настолько древней, что один раз, когда дьявол сел на неё, она рассыпалась в щепки. А дьявол так хряпнулся, когда упал, что сломал ногу. Да так, что не смог больше ходить. Зато от телеги остались четыре колеса. Дьявол думал-думал, думал-думал… Три дня думал, и придумал хитрый план. Он заколдовал колеса так, чтобы они могли кататься по всему лесу. Они до сих пор катаются. Сами по себе, за счёт колдовства. Но управляет ими дьявол. Скрипят колеса прямо как эти сосны, не отличишь. Они ведь тоже старые, с трещинами, уже почти гнилые… Колеса, я имею в виду, не сосны. Так вот, если вы пойдете по лесу ночью, а навстречу выкатится гнилое колесо… вам конец. Никакой защиты против них нет. Колесо загипнотизирует вас крутящимися спицами, и вы заснете – погрузитесь в гипноз. Вам будет казаться, что вы идете домой, а на самом деле вы будете идти за колесом сквозь чащу. Оно приведет вас к самому дьяволу. В последний момент вы проснетесь, но будет уже поздно. Дьявол оторвет вам голову и высосет душу. – Глухарь сделал многозначительную паузу. – Ну что, кто-то будет ночью выходить из палатки?»
Историю тут же подвергли критике. Кролик настаивал на том, что дьявол не мог сломать себе ногу, а если бы даже и сломал, то тут же вылечил бы при помощи того же колдовства. Глухарь ответил, что дьявольское колдовство способно лишь приводить в движение предметы, а чтобы лечить нужна другая магия – врачебная. Тогда Глухаря спросили, от кого он узнал эту историю, если всем, кто видел колесо, дьявол отрывал головы. По мнению Ёжика, это был глупый вопрос: ясно же откуда берутся эти истории. А потом Бобрик сказал, что дьявол – это детский сад, и начал рассказывать что-то про вампиров. Что-то длинное и нудное. К середине рассказа Ёжик уже заснул.
…Там в палатке было совсем не страшно. Ни один волк не стал бы нападать на такую кучу туристов, а в нечистую силу и колдовство Ёжик не верил. Но в тот момент, когда что-то треснуло сбоку, эти палаточные посиделки вдруг всплыли у него откуда-то из глубин памяти. Совсем некстати.
– Белка, хочешь страшную историю?
Белка тяжело вздохнула. «Ладно, – подумал Ёжик, – это и в самом деле не смешно. Да и какой толк её рассказывать? Глупая страшилка, и вообще не к месту, к тому же Белка нервничает…»
– Белка, а ты боишься темноты?
– Ёжи-и-и-ик… – простонала Белка. – Как будто ты сам не боишься! Ещё больше меня трусишь… Послушай, если тебе так хочется поболтать, давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Давай про Свинью. – согласился Ёжик. – Я думаю… думаю, она тоже боится темноты. Хотя, наверно, больше всего она боится, что кто-нибудь украдет её драгоценные монеты. Точнее, боялась. Здорово она тогда разозлилась, помнишь? «Раздавлю-у-у… растопчу-у-у…»
От болтовни страх чутка притупился, чему Ёжик был несказанно рад.
– А
