ними. Я знал, что он почетный член Совета, но никогда не думал, что это важно. Старейшины выглядели не особенно внушительно. Они были похожи на коз из детского зоопарка: пузатые, сонные, с остекленевшим взглядом, не интересующиеся ничем, кроме очередного угощения. Я не понимал, чего Гроувер так нервничает.
Силен натянул на пузо желтую тенниску и устроился поудобнее на своем зеленом троне.
– Господин Ундервуд, мы вот уже шесть месяцев – шесть месяцев! – внимаем возмутительным утверждениям, будто ты слышал самого лесного бога Пана.
– Но я же его слышал!
– Какая дерзость! – сказал старейшина слева.
– Терпение, Марон, – произнес Хирон. – Терпение.
– Именно, что терпение! – возразил Марон. – Я по самые рога сыт этим вздором. Как будто лесной бог стал бы беседовать… с этим!
У Можжевелы сделался такой вид, будто она вот-вот кинется на старого сатира и примется его лупить. Но Аннабет с Клариссой ее удержали.
– Не время драться, девочка, – вполголоса сказала Кларисса. – Погоди.
Даже не знаю, что удивило меня сильнее: Кларисса, которая считает, что не время драться, или тот факт, что они с Аннабет, презиравшие друг друга, сейчас как будто бы были заодно.
– Целых полгода, – продолжал Силен, – мы были снисходительны к тебе, господин Ундервуд. Мы отпускали тебя в странствия. Мы позволили тебе сохранить лицензию искателя. Мы ждали, когда ты предъявишь доказательства своего абсурдного утверждения. И что же ты нашел за полгода странствий?
– Мне просто не хватило времени! – жалобно воскликнул Гроувер.
– Ничего! – провозгласил тот старейшина, что сидел посредине. – Ничего ты не нашел!
– Но, Леней…
Силен вскинул руку. Хирон подался вперед и что-то сказал сатирам. Тем это явно не понравилось. Они что-то забубнили, принялись спорить между собой, но Хирон проговорил что-то еще, и Силен вздохнул и нехотя кивнул.
– Господин Ундервуд, – объявил Силен, – мы дадим тебе еще один шанс!
Гроувер просиял.
– Ох, спасибо!
– Еще неделю.
– Как?! Но послушайте! Это же невозможно!
– Неделю, господин Ундервуд. А потом, если ты так и не предоставишь доказательств, придется тебе выбрать себе другое ремесло. Что-нибудь, что соответствует твоим актерским дарованиям. Можешь открыть театр марионеток. Или школу чечеточников.
– Но послушайте! Я… я не могу лишиться лицензии искателя! Вся моя жизнь…
– Собрание Совета объявляю закрытым! – сказал Силен. – А сейчас приступим же к нашей полуденной трапезе!
Старый сатир хлопнул в ладоши, и из леса выпорхнула стайка нимф с блюдами овощей, фруктов, жестянками консервов и прочими козьими лакомствами. Кружок сатиров рассыпался и накинулся на еду. Гроувер уныло побрел в нашу сторону. На его выгоревшей голубой футболке был нарисован сатир, а под ним – надпись:
