и сам по себе восстановиться. Правда, я чувствовала себя непозволительно живой: ныло тело, точно я умудрилась потянуть все мышцы разом, колотилось сердце, и пересохло во рту. Многовато неприятных ощущений для бесплотной души.
Но если я жива – то что вообще происходит?
– Очухалась? – не слишком вежливо поинтересовался мужчина.
Разжал пальцы – я ощутила мимолетное сожаление – выпрямился.
– Кажется, да… Нет. Не знаю.
Над его головой висела… лампочка? Шаровая молния? Яркий сгусток света. Я мотнула головой, пытаясь прогнать глюк. Глюк прогоняться отказался. Висел себе и светил не хуже нашего уличного фонаря. Даже лучше, пожалуй.
Кладбище – точнее та его часть, что попала в круг света – тоже было неправильным. Ни одного креста на холмиках могил, и памятники – не памятники, а просто камни с грубо выбитыми… буквами? Рунами? Надписями?
Я что, еще и читать разучилась?
Зажмурившись, так крепко, что глаза заболели, я попыталась воспроизвести перед внутренним взором надпись. Любую надпись, да хоть собственное имя. Буквы послушно сложились: И-н-г-а. Нет, вроде алфавит помню. Я снова открыла глаза, уставившись на ближайший надгробный камень, испещренный крокозябрами. Нет, это не я разучилась читать, это действительно незнакомый язык.
– Где?.. – простонала я.
– А на что это похоже, по-твоему, на королевский дворец? – ехидно ухмыльнулся мужик. – Другой вопрос, какого рожна тебя сюда понесло.
– Домой шла. – Я ответила прежде, чем успела сообразить, что про дом, кажется, можно больше не вспоминать. Дом остался где-то в заснеженном сибирском городе, а где я сейчас – леший его знает. Как я сюда попала? Что вообще происходит?
Или байки о переселении душ – не такие уж и байки? Да нет, не может быть!
– Ага. Домой, – все так же ехидно проговорил мужик.
Ухватив за локоть, он вздернул меня на ноги так легко, будто я вообще ничего не весила. Я попыталась вырваться, но его пальцы оказались цепкими, словно клещи, а в следующий миг я застыла, потому что через плечо упала коса.
Какая коса, я всю жизнь коротко стриглась! И волосы всегда были черными, а сейчас стали темно-каштановыми. Не веря себе, я ощупала собственное – или уже не свое? – лицо. Поди тут разбери: вроде все на месте, а мое или нет… привыкший узнавать мир на ощупь, наверное, отличил бы. А мне придется дождаться, пока в поле зрения появится хоть захудалое зеркало.
Похоже, я не только не в своем мире, но и не в своем теле. Да что же это делается? Хорошо хоть язык понимаю. Если в происходящем может быть хоть что-то хорошее.
А вдруг я все-таки на том свете? Впрочем, этот мужик не походил ни на черта, ни на ангела. Те, как известно, бесполы, а этот выглядел прямо-таки воплощением тестостеронового самца. На вид – чуть старше меня, лет тридцать пять. Высоченный, широкоплечий, девицы, наверное, гроздьями вешаются. Хотя… Интересно, он на всех женщин смотрит, как Ленин на буржуя, или только я удостоилась такой
