искать общий язык с этим профессором. И постараться им не увлечься… или не убить.
За воротами кладбища оказалось полно народа. Правда, вели себя все слишком тихо и на зевак вовсе не походили. Внимательные лица, настороженные позы. Кирасы, шлемы, дубинки. Стража? Десятка два. Ничего себе, похоже я – то есть та девица, которая теперь я – действительно наделала немало шума.
При нашем появлении все заметно расслабились.
– Все в порядке, капитан, беспокоиться больше не о чем, – сказал профессор, обращаясь к седоусому крепышу с внимательным взглядом.
– Деваха, что ли, такого переполоха наделала? – поинтересовался тот.
– Это неважно, – отрезал Винсент. – Отправьте кого-нибудь перезахоронить упокоенных. Если явятся безутешные родичи с претензиями, посылайте их лично ко мне.
– Да они, только услышав «профессор некромантии», в обморок падают. – Капитан обернулся к своим людям. – Ты и ты – караулите у входа. Ты, ты и ты – вытащите из ямы…
Его слова перекрыл стук копыт и грохот колес подъехавшей кареты. Дверца распахнулась, и выскочил брюнет лет сорока, состоявший словно из одних острых углов. Обтянутые кожей скулы, запавшие глаза под кустистыми бровями, торчащий подбородок. Не кормят его, что ли? Но двигался он уверенно и быстро, видимо, просто такое астеничное сложение. Везет же некоторым, никакие диеты не нужны…
– Что здесь происходит? – рявкнул он.
– Доброй ночи, генерал-инквизитор. – Профессор поклонился, как мне показалось, довольно небрежно. Угловатый, поджав губы, вернул поклон.
Похоже, это и есть тот самый Клаус, подчиненные которого мышей не ловят. И зачем его сюда принесло?
Винсент, меж тем, продолжал:
– Вы зря утруждались, явившись лично. Всего лишь спонтанное пробуждение дара. Впрочем, вы можете послать ваших подчиненных ликвидировать последствия. Не страже же могилы копать?
Угловатый хватанул воздух ртом.
– И тем более не инквизиторам!
– Глупость наказуема. – Кажется, это была любимая фраза Винсента. – Если ваши люди не смогли вовремя выявить потенциального мага, пусть они и ликвидируют последствия.
– Вы хотите сказать, дело в этой… – Инквизитор посмотрел на меня, точно на раздавленную лягушку.
– Дело в том, что кто-то слишком редко заглядывает в ремесленный квартал! – припечатал профессор. – Второе спонтанное пробуждение за полгода. Хорошо, мертвецам уже ничего не повредит, а помните, сколько жертв было в прошлый раз?
Интересно, местная инквизиция в самом деле мышей не ловит, или профессор просто нарывается, разговаривая с инквизитором в таком тоне? Земные коллеги угловатого быстро бы вспомнили про «ворожею не оставляй в живых». Но можно ли называть магию ворожбой? Нет, пожалуй, о тонкостях значений слов я подумаю в другой раз. Тем более что одному господу богу известно, как все это звучит на местном языке. А пока лучше молчать и слушать, прикинувшись
