удачи? – Саша смотрел на Олега в зеркало заднего вида, и снисходительно улыбался. Олег кивнул, Анютка схватилась за спинку сиденья и зашептала быстро-быстро:
– Наемником, что ли? Обалдеть… Расскажи, расскажи, пожалуйста! Я никому, вот зуб даю!
Она уставилась на Олега и смотрела в упор, Саша сверлил его взглядом, отраженным от зеркала. Деваться было некуда, и Олег сказал:
– Да, было дело. По молодости, по глупости. Отслужил, потом еще полгода тренировался, язык учил и работал, на тур деньги копил. Поехал, в Марселе сбежал от группы, пришел на призывной пункт Легиона…
– Что – вот так просто? – Анютка была малость разочарована. Неизвестно, что она там себе насочиняла, но реальность оказалась проще и незатейливей, чем казалось сначала.
– Так просто, – подтвердил Олег, – там все просто. Берут всех подряд, даже без гражданства и паспортов. Сначала медосмотр, потом тесты на физподготовку, потом обучение, потом служба.
«Паджеро» тронулся вместе с потоком машин, Анютка поглядела в окно, потом повернулась к Олегу:
– И зачем тебе это надо было? Умирать за чужую страну…
Сейчас Олег и сам себе не ответил бы на этот вопрос. Черт его знает, что полтора десятка лет назад в голове творилось. Помнил только, что привлекали легкий, как казалось тогда, заработок. По условиям контракта, который заключался сразу на пять лет, рядовой получал тысячу евро в месяц, сержант полторы. Остальное пропало, как в тумане – и мотивы, и желания тогдашние, и как вообще мог додуматься до такого. И не только додуматься, но и до конца дело довести. Ну, почти до конца.
– Престиж, во-первых. Легион – гордость Франции, русские гордость Легиона, – Олег повторял самого себя, но на пятнадцать лет моложе. И потом условия отличные. Сама посуди – после четырех лет службы предоставляется возможность подавать на французское гражданство. А после увольнения можно получить ПМЖ во Франции, сначала на десять лет, потом продление. После пятнадцати лет службы получаешь пенсию, которую выплачивают в любой стране до конца твоей жизни. Я думал тогда: дембельнусь, и дом в Провансе куплю, на выходные буду в Ниццу ездить. Как Бельмондо…
Саша усмехнулся, и включил левый поворотник. Анька поглядела в смартфон, в окно, и спросила:
– А если убьют тебя, Бельмондо, что тогда?
– Если тело обнаружено, то похороны проводятся за счет французского государства, – сказал Олег, – а где – не знаю.
– Вот-вот, если обнаружено, – с издевкой отозвался Саша. – А если нет? Правильно, сэкономил бы им кучу денег. И твое, заработанное, в этом случае куда бы делось? Что-то мне подсказывает, что все это заграбастало бы французское государство.
Олег промолчал, он словно заново переживал те дни своей молодости, вспоминал себя, безбашенного, глупого, уверенного, что весь мир у него в кармане. Точно снова шел по улицам Марселя мимо зданий из светлого камня, шел по платановым аллеям к морю, а потом поднимался по узкой улице в гору. Как нашел улицу и дом, как топал вдоль глухого забора,
