начать? Решила начать с самого начала. Действительно с самого начала. Как я узнала об измене Никиты, как вылетела из— под крыла матери, про свои приключения здесь… Говорила спокойно, но стоило мне дойти до момента встречи с братом Асада, голос задрожал и слезы вновь покатились по щекам.
Асад нахмурился.
– Успокойся, – строго, но не менее жестоко проговорил он, – если ты продолжишь плакать, то мы так и до вечера не разберемся. А я спешу. Сегодня похороны моего брата. Вдруг ты забыла.
Он больно жалил меня словами. Но он был прав.
– Простите… – прошептала я и вытерла лицо. – Ваш брат притащил меня в номер, а там напал на меня. Он пытался меня… Меня… Он…
Мне было безумно трудно произнести это страшное слово.
– Изнасиловать? – пришел на помощь Асад, чье лицо было совершенно бесстрастно.
– Да. Я отбивалась, но, несмотря на то, что ваш брат был пьян, я не могла с ним справиться. В какой— то момент, я заметила чашку с конфетами, я дотянулась до нее и…
– Понятно. Дальше.
– Когда он потерял сознание, я схватила сумочку с документами и поехала в аэропорт, там меня и перехватили. Дальше вы все знаете. Клянусь, я не хотела его убивать! Я вообще не хотела… Прошу вас… Я не знала…
Мой спич звучал как речь сумасшедшего, поэтому я заткнулась.
Асад устало потер лицо, несколько секунд посмотрел вдаль, а потом обратился ко мне:
– Ты уверена, что это все?
Я задумалась. И вспомнила кое— что. Кое— что важное.
– Когда ваш брат пытался изнасиловать меня, я кое— что заметила. От него не пахло алкоголем, он, казалось, был под чем— то…
Как только я сказала эти слова, Асад резко поднялся из— за стола.
– Повтори? – Асад чуть наклонился ко мне, прищурив глаза. – Повтори?!
Он не ругал, но давил. Не сильно, но давил. И я вроде бы понимала его…
– Под чем он там был?! – продолжал расспрос мужчина. Он был на грани. И я знала: была ли лично я причиной этого?
– Мне показалось, что он был больше под наркотиками, чем пьян… – твердо, но тихо произнесла я.
Асад опустился на свое место и вновь стал потирать лицо, словно смертельно устал. От всего: от меня, от брата, от этой жизни. Несколько минут мы сидели в гробовой тишине. А потом он тихо рассмеялся. И только смех его нарастал.
– Вот черт проклятый… С*кин ты сын… – сквозь смех ругался Асад. – Я же просил его, я же предупреждал. Азиз, ну что ты за м*дак?! – мужчина провел ладонью по лицу, будто стирая улыбку. – Я же просил его…
Столько отчаяния и гнева.
Столько боли. И мне было искренне жаль его. Но я продолжала хранить молчание. Когда надо, он сам заговорит со мной. Так и произошло.
– Я верю тебе, я знаю, что ты не лжешь – произнес Асад, а потом вдруг протянул мне непонятно откуда взявшуюся конфету. – И знал, еще до того, как мы встретились во второй раз.
Я
