не помню лицо матери, – продолжил Соколовский негромко. – Посмотрел фотографии, видео, ничего не отозвалось. Но мать уже семь лет как мертва, и, если честно, мы редко встречались в последнее время. Очень смутно помню свой первый брак. Но это было полвека назад, да и брак не задался… забыл – и хорошо. Профессиональные навыки вроде как не пострадали.
– Все не так уж и плохо, – утешил его Вальц.
– Вам легко говорить, Гюнтер. Вы вообще как новенький, – с завистью произнес доктор. – А знаете, что еще я, кажется, забыл? Гимн! Наш, польский, гимн!
Он встал с куда большей резвостью, чем запомнилось Горчакову, вскинул голову и запел:
– Jeszcze Polska nie zginęła,
Kiedy my żyjemy.
Co nam obca przemoc wzięła,
Szablą odbierzemy.
Marsz, marsz…[1]
Запнувшись, Соколовский вопросительно посмотрел на Горчакова.
– Домбровский, – сказал командир укоризненно. – «Марш, марш, Домбровский». Это же наш общий герой, Лев!
– Верно, – согласился Гюнтер. – Служил Саксонии, потом Польше, потом России.
– А почему же он в нашем гимне, если всем служил? – сварливо спросил Соколовский. – Нет, он точно наш!
– Да вы не обижайтесь, – сказал Горчаков. – Ваш он, ваш! Не претендуем.
– Я и не обижаюсь, – отмахнулся Лев. – Вот уж на кого поляки не обижаются, так это на немцев и русских. У нас слишком тесные исторические связи…
Он поднял мензурку, выпил и печально пропел:
– Марш, марш, Домбровский… Эх.
– Лучше скажите, почему у вас так холодно? – спросил Горчаков.
– Я считаю, что низкая температура помогает восстанавливаться нейронным связям, – признался доктор. – В реанимационном я поставил термостат на пятнадцать.
– Не заморозьте девчонок, – нахмурился командир. – Вы уверены, что с ними все будет в порядке?
– Уверен, – твердо сказал Соколовский. – В данном случае Ракс ошиблись. Лючия открыла глаза и спросила: «Доктор?» А Мегер выругалась так затейливо, что я ей даже позавидовал. Высшие нервные функции явно сохранны!
– А как же выпадения памяти? – предположил Вальц.
– Ну выпадет что-нибудь… – отмахнулся Соколовский. – Чему там выпадать-то в ее возрасте? Что касается профессиональных навыков, так, между нами говоря, – Лючии стоило бы все заново учить! Вот Анна… не хотелось бы потерять нашего гениального пилота…
Он разлил по мензуркам еще чуть-чуть водки и сказал:
– Осталось полчаса. Не то чтобы я не доверял Ракс, но я хочу провести собственную диагностику.
Тедди сидел в отсеке системщика, положив ноги на пульт. На палец у него была намотана тонкая леска, привязанная к рубильнику аварийного выключения Марка. Леска чуть провисала, время от времени Тедди тянул ее, пока не ощущал упругого напряжения, – и снова отпускал. Когда-то, давным-давно, лет десять
Еще Польша не погибла,
Если мы живем!
Что враги у нас отняли,
Саблей отберем!
Марш, марш… (
