Арнольдович не подал вида.
– Это не ее… – Алексеев всхлипнул. – Они меня хотели убить… Таня – случайная жертва!..
Вот так новость! Только этого сейчас не хватало!
– С чего вы взяли? – осторожно спросил начальник следственного отдела.
– Я знаю… Они мне уже не раз угрожали… Это все из-за стройкомплекса… Бедная, несчастная Таня! Ее-то за что?! Она же доктор, она всю жизнь людям помогала! Лечила их, страдала из-за них! И ее убили-и-и… за что-о-о?.. – Он застонал, обхватив голову руками и раскачиваясь. Но вдруг взгляд его снова стал осмысленным. – Валентин Арнольдович, я помогу вам! Я назову фамилии этих мерзавцев! А вы их обязательно возьмите, выбейте из них признания и… накажите, чтоб другим… чтоб другим!..
– Наказывать – это дело суда…
– Я назову! Обязательно! Только дайте мне возможность прийти в себя… пережить это чудовищное горе…
Он зарыдал, и Кучкин понял, что большего пока от этого свидетеля он не добьется. И не надо. Пусть расследование преступления идет пока своим путем, а вернуться к показаниям можно будет и завтра.
Полагая, что больше ему здесь сегодня делать нечего, и оставив безутешного Георгия Витальевича Алексеева на попечении врачей, Валентин Арнольдович уехал восвояси – лечиться и ужинать.
Четыре дня прошли с момента вышеозначенного трагического события. Улеглись похоронные волнения, зато усилились разговоры относительного того, кто теперь будет назначен на место главврача ведущей наркологической больницы и соответственно станет главным районным наркологом. Решение еще не было принято наверху, у городского нарколога, и этот вопрос оставался открытым, вызывая у заинтересованных лиц бесконечные пересуды.
Один из тех, кто определенно мог бы претендовать на служебное повышение в связи с открывшимися возможностями, доктор Вячеслав Сергеевич Баранов, сидел в своем непритязательном кабинетике главного врача наркологического диспансера. Уже заканчивался бесконечный рабочий день, подходила к финишу и его беседа с посетительницей, которая на сегодня была, видимо, одной из последних у него на приеме.
– Вы, надеюсь, не забыли наш договор? – Испытующим взглядом доктор в отутюженном белом халате посмотрел на сидящую перед ним важную даму, закутанную в меха, и загадочно улыбнулся.
– Не забыла, доктор, – ответила та, одной рукой небрежно расстегивая сумочку, лежащую перед ней на столе. – Но как же я узнаю о том, что наш договор действительно решился в пользу… э-э… объекта, о коем между нами шла речь? И потом, я должна быть полностью уверена, что вопросов больше не возникнет! Разве не так?
Она говорила очень туманно, полагая, видимо, что в этом кабинете только таким образом и следует изъясняться – словно о чем-то постороннем.
Он снисходительно посмотрел на нее – такую вальяжную, самодовольную, богатую, которая может себе позволить разговаривать с ним как бы через
