на его лице. Придется ведь и с военкомом делиться. От него ж клиентка пожаловала, с его подачи…
Господи, как же надоела эта вечная зависимость!
Пухлый указательный палец с толстым золотым кольцом и вдобавок еще крупным перстнем по-прежнему лежал, словно в ожидании, на замке сумочки из змеиной кожи, аналогичной той, из которой были сделаны и ее туфли. Небрежно распахнув полы диковинной своей шубы, дама закинула крупную, полную ногу на другую и покачивала ею, демонстрируя туфлю с длинным острым каблуком. На таких не то что ходить, на них и смотреть боязно! Довольство, достаток так и перли, черт возьми, из этой дамы, не совсем молодой уже, но вполне пригодной для определенных целей. У доктора даже мелькнула шальная мысль: встать сейчас, запереть дверь на ключ, а потом развернуть эту стерву, закинуть ей шубу на голову да задуть с такой силой и яростью, чтоб она завопила как резаная. А что?
Он, видимо, слишком много «сказал» своим взглядом, потому что она тут же убрала ногу и стала смущенно копаться в сумочке, хотя нужды в том никакой не было. Да и деньги она наверняка не раз уже пересчитала. Вон они – тонюсенькая пачка, аптечной резинкой перетянутая. Не такие уж и деньги, чтобы о них жалеть! Подумаешь, всего штука баксов! Зато отпрыск навсегда освобожден от армейской службы. А для их общего наверняка семейного бизнеса справка из наркологии о «бытовом употреблении наркотиков» младшим из ее членов ни малейшей роли играть не будет, такие дела…
Деньги перекочевали со стола в приоткрытый ящик письменного стола – доктор сделал всего лишь спокойный жест карандашом с ластиком на конце, и пачка сама соскользнула в ящик. Этой показной небрежностью он как бы утверждал себя, демонстрируя, что деньги для него, в сущности, такая мелочь, о которой и думать не приходится.
– Так я могу надеяться, доктор? – уже с просительной интонацией произнесла дама и задвигалась на стуле, собираясь подняться.
– Вполне. – Он развел руками и поднялся сам, чтобы подать ей руку и проводить до двери. – Из военкомата вам скоро сообщат об их решении, можете не сомневаться.
«А она очень даже ничего, – подумал он, не отпуская еще ее пальцев и берясь за ручку двери, – если подумать да прикинуть, то вполне».
– Я надеюсь в скором времени, – сказал доверительным тоном, – сменить этот кабинет. – Он с насмешливой улыбкой обвел взглядом непритязательного вида стены. – В следующий раз, мадам, вы, наверное, пожалуете ко мне уже в Центральную наркологическую больницу. В кабинет главного врача. Есть такая, понимаете ли, перспектива.
– Но у меня только один сын, – возразила она с кокетливой усмешкой.
– А я думаю, мадам, что вам самой скоро может понадобиться толковый невропатолог. К тридцати-то годам пора бы вам уже и о себе подумать…
– Ах какой вы! – опять кокетливо засмеялась она. – А ведь мне уже почти сорок!
«Врет, – подумал он без всякого
