понимаем друг друга. Я не знаю, какое отношение имеет к вам ваш Давид, но я с ним, скорее всего, незнаком. Это первое. Естественно, я ни о чем его не просил. И не знаю, о чем вы тут толкуете, – это во-вторых. А в-третьих, я, наверное, засиделся в гостях и, если вы не против, с удовольствием покинул бы ваше приятное общество…
Доктор Баранов сейчас врал. Врал и себе, и им. Он прекрасно понимал, о чем и о ком конкретно идет речь. Но дело в том, что беседовал доктор с одним из бывших пациентов, которого он лично сумел спасти в свое время от приговора, добившись принудительного для него лечения в психиатрической больнице, иначе за двойное убийство, совершенное с особой жестокостью, тому парню грозило бы пожизненное заключение. А из психушки он скромненько вышел через три года по решению психиатрической комиссии в связи с ремиссией и, поскольку больше не представлял социальной опасности для общества, был направлен под диспансерное наблюдение – так было записано в его окончательном диагнозе. Короче, этот парень по кличке Додик должен был теперь по гроб жизни быть благодарным доктору Баранову, который принял в его судьбе столь деятельное участие. Небесплатно, конечно, об этом никто и не говорит. Но факт свидетельствует сам за себя.
И когда однажды у Вячеслава Сергеевича возникла мысль коренным образом исправить и свою биографию, отказавшись от долгих и бесперспективных потуг вырваться в высший эшелон наркологической, так сказать, власти, дельный совет и конкретная помощь Додика оказались весьма своевременными и полезными. Может, это они его Давидом теперь кличут? Баранов уже и сам забыл настоящие имя и отчество своего подопечного.
Но если Додик и взялся помочь своему спасителю, то какое отношение имеют к нему эти люди? И самое неприятное, пожалуй, то, что они непохожи на самозванцев. Этот смазливый полковник, эти явные бандиты, которые приехали за ним, за доктором, чтобы привезти его сюда, эти, наконец, странные восточные люди, которые ведут теперь не менее странные разговоры… Это все как понимать?
Если Додик его заложил, передав, скажем, заказ своим подельникам, а сам отошел в сторону, то зачем же он лично приезжал за гонораром? Словом, какая-то здесь туфта. И наверное, без Додика ему вообще вести разговор с этими людьми не пристало. Если опять же в базаре, как заметил тот бандит из «БМВ», появится реальная нужда.
Сказанное им по поводу Давида, похоже, совершенно не смутило преступную троицу, как про себя окрестил их уже Вячеслав Сергеевич.
– Ты не торопись, уважаемый, – в свою очередь недовольно поморщился и Исламбек. – Зачем так сразу? Мы же еще ни о чем не поговорили? Пиалу поднять не успели за дальнейшее, как у вас в Москве говорят, плодотворное сотрудничество. Ничего не успели, а ты уже торопишься. Нехорошо, вот и Вахтанг готов подтвердить. Подтверди, Вахтанг, пожалуйста.
Вахтанг кивнул своей черной, кучерявой головой. Исламбек перевел взгляд на полковника, тот приподнял одну бровь и хмыкнул, движением руки показав, что тоже согласен с общим мнением.
– Вы,
