я начинаю понимать, – сказал он наконец пристальным, изучающим взглядом всматриваясь в лицо девушки. – Он подарил тебе квартиру, не так ли?
– Да, – кивнула Таня.
– И ты не хочешь ее лишиться, правильно?
Татьяна покачала головой:
– Не хочу.
– Желание понятное. И что же ты намерена предпринять?
Лицо девушки стало страдальческим.
– Даже не знаю, – тихо проговорила она. – У меня голова идет кругом от всего этого. – Помолчав, она подняла глаза и посмотрела на немца. – Борис, а ты… ты бы мог мне помочь?
Шлегель закурил. Выпустил ртом ровное, белое кольцо дыма и задумчиво проткнул его сигаретой.
– Сдается мне, что этот твой… мужчина положил тебе на счет в банке хорошенькую сумму, – спокойно сказал он. – Я прав?
Татьяна опустила голову:
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю богатых мужчин, – сказал немец. – Когда они сходят с ума от страсти, они не считают денег. А от такой, как ты, можно сойти с ума.
– Спасибо за комплимент. – Таня говорила тихим, хрипловатым, страдальческим голосом. – Так что же мне делать, Борис? Что мне делать?
Шлегель стряхнул пепел и сказал:
– Это зависит от того, чего ты хочешь.
– Я хочу убрать его с дороги, – со злостью в голосе проговорила Таня. – Вычеркнуть из своей жизни раз и навсегда.
– То есть… ликвидировать. Правильно я понял?
Девушка закусила губу.
– Правильно я понял? – повторил вопрос Шлегель.
Она кивнула:
– Да. Правильно.
Бернд неторопливо затянулся сигаретой, так же неторопливо выпустил дым.
– Что ж, твою проблему можно решить. Но это будет дорого стоить.
– Я согласна заплатить. Сколько нужно?
Шлегель скосил на нее глаза и спросил:
– А кто твой ухажер?
– Он… – Татьяна запнулась. – Он крупный московский чиновник.
– В таком случае это тебе обойдется… – Бернд сделал паузу и резко докончил фразу: – В пятьдесят кусков.
– Долларов? – хриплым голосом уточнила Татьяна.
– Ну не тугриков же. У тебя есть такие деньги?
Видно было, что Татьяну слегка ошарашила объявленная сумма.
– А подешевле никак нельзя? – спросила она.
Шлегель усмехнулся и кивнул:
– Можно. Можно вообще убрать его за бутылку водки. Охотники найдутся. Но в таком случае наслаждаться свободой ты будешь в тюремной камере.
– Типун тебе на язык! – недовольно поморщилась Татьяна. – Что ты каркаешь!
– Извини, – пожал волосатыми плечами немец. – Знаешь что, детка… налей-ка вина. Возможно, глоток бургундского поможет тебе решиться.
Однако, повнимательнее взглянув в глаза девушки, немец понял, что она давно уже на все решилась. Татьяна наполнила бокалы вином. Они молча выпили.
