ты чего? – замахал руками Голуб, но тут же мрачно добавил: – Я-то думал, ты на фронте.
– А я, по-твоему, в тылу на бабьей перине лежал? – вскипел Егор. – Я и в разведчиках побывал и в контрразведчиках! Понимаешь, что это такое? Это фронт и еще дальше – за линию фронта. Знаешь, сколько раз приходилось «тропить зеленку»?
– Чего? – испуганно спросил Степан Михайлович.
– Того. Линию фронта переходить под огнем артиллерийским, в темноте полной, по минам. И неизвестно, сделаешь следующий шаг или разнесет тебя в клочья к чертовой матери! Ничего вы здесь не знаете. И не должны знать! А я не имею права рассказывать! Но кто-то должен конюшни от всякой нечисти вычищать. Вот я и есть чистильщик.
Лицо его помрачнело, жесткие складки залегли от носа к побелевшим губам. Егор полез за папиросой.
– Курить можно?
– Валяй, окно открыто, чего не покурить. Ладно, чего ты завелся-то?
Егор жадно затянулся и примирительно произнес:
– Да ничего. Прости, дед.
– Ты лучше скажи, как с Мариной-то? – перевел разговор Голуб.
– С Мариной?. В кино идем вечером, – улыбнулся Егор, и вся жесткость его черт истаяла в обезоруживающей улыбке.
– Это хорошо. Ты того. Она женщина серьезная и очень гордая. С нею шутить нельзя. А я ей здесь за место отца. Понял?
– Так что, сватов к тебе присылать? – рассмеялся Егор.
– Ну, коль к этому идет, то ко мне, – заулыбался беззубым ртом Голуб.
С улицы послышался хруст и звук тяжелых, удаляющихся шагов. Егор пулей вскочил, метнулся к окну.
– Да у тебя здесь свои шпионы, дед! – сердито произнес он. – Кто это? Иди сюда, глянь, а то уйдет он!
– Коренастый такой? В кепке? – не вставая с места, спросил Голуб.
– Да. Кто такой?
– Да навязали мне урода, прости господи. А чего я? Наездники нужны, не откажешься.
– И часто он так под окнами ошивается?
– Кто ж его знает. Скользкий мужик. К Марине все клеился, но она его на дух не выносит.
– Ладно, Михалыч, пойду я. Засиделся.
Егор поднялся, лицо его снова помрачнело.
– Иди, парень. Проститься-то, надеюсь, зайдешь? – Голуб явно расстроился, что конец встречи оказался так испорчен.
– Куда я денусь, – коротко бросил Егор и исчез.
Теплый день плавно перешел в столь же теплый, тихий вечер. Толпа принаряженных женщин и девушек – основное население этой рабочей окраины – высыпала из здания клуба. Все они работали здесь же, на конном заводе, все были знакомы и шли парами или группками, обсуждая фильм, главную героиню, ее шикарное платье, то, как легко отстукивала она чечетку на ступенях широкой мраморной лестницы; ее красавца партнера. При этом все взгляды были прикованы к удалявшейся в сторону аллеи паре: ветеринара Марину Сергеевну сопровождал интересный молодой мужчина. Это само по себе уже было редкостью, а то, что спутник докторицы не кто иной, как знаменитый наездник Хижняк (имя мужчины стало известно от Тамары), возводило Марину в ранг почти кинодивы.
Все
